— Совершенно верно, сэр. — Как ни странно, но в ту минуту я именно об этом и думал.
— Нет, Кори, не нужно никакого “сэр”. Просто “Верной”, договорились?
— Мы учили Кори уважительно обращаться к взрослым, — заметил отец.
Оглянувшись на отца, Верной посмотрел на него с удивлением и легким раздражением.
— К взрослым? Но ведь мы с ним сверстники. На несколько секунд отец, видимо, лишился дара речи. Наконец он нашел в себе силы произнести:
— Ага. — И это было все, что он смог ответить.
— Кори, хочешь сам управлять поездами? Иди сюда! Верной стоял над небольшим пультом управления с рычажками, регулировочными ручками и кнопками.
— Приближается большой товарный состав, преследующий без остановки! Ту-ту!
Я подошел к пульту управления и увидел, что его устройство по сложности не уступает делению столбиком.
— Что мне можно делать?
— Все что угодно, — ответил Верной. — Это и есть самое интересное.
Осторожно, на пробу, я повернул пару ручек и перекинул рычажок. В ответ один из поездов побежал быстрее, другой медленней. Из-под колес паровоза вовсю повалил пар. Мигнули сигнальные огоньки и раздался свисток.
— Мурвуд по-прежнему живет в особняке, Вернон? — спросил у нас за спиной отец.
— Он отдыхает. Отдыхает у себя наверху.
Все внимание Вернона было сосредоточено на игрушечной железной дороге.
— Я могу с ним повидаться?
— Когда мой отец отдыхает, к нему никто не допускается, — объяснил Вернон.
— Но не всегда же он отдыхает? — спросил отец.
— Само собой. Но я ничем не могу вам помочь, потому что мой отец всегда слишком утомлен, чтобы держать меня в курсе дела.
— Верном? Не могли бы вы повернуться ко мне? Вернон послушно исполнил просьбу отца, хотя глазами то и дело следил за железной дорогой.
— Мистер Мурвуд еще жив?
— Живо, живо, — торопливо отозвался Вернон. — Маслины и мидии мне живо, живо! — негромко пропел Верном, потом нахмурился, словно бы вопрос в конце концов проник в его сознание. — Конечно, он! Кто, если не он, по-вашему, ведет семейные дела?
— Может быть, мистер Притчард?
— Мой отец сейчас находится наверху, у себя, он отдыхает, — повторил Вернон с легким нажимом на слове “отдыхает”. — Кто вы такой, мистер Мэкинсон, молочник или инквизитор?
— Молочник, — ответил отец. — Любопытный молочник.
— Не просто любопытный, а очень и очень любопытный, мистер Мэкинсон. Давай, Кори, наподдай ходу! Шестой скорый идет с опозданием!
Я продолжал с упоением крутить ручки и перекидывать рычажки. По мановению моей руки поезда проносились мимо, лавируя между холмами и плавно вписываясь в повороты.
