И наконец-то Ребекка почувствовала умиротворение.
А Джексона гроза не успокоила. Его мысли метались от Молли к Ребекке и опять — к сестре. Ему нужен твердый заработок и приличное жилье, только в этом случае он сумеет помочь Молли. Значит, придется и дальше работать в оранжерее и каждый день видеться с женщиной, которая завладела его сердцем. Джексон посмотрел на оконное стекло, испещренное грязными полосами дождя, и, вздрогнув, отвернулся: точь-в-точь тюремное оконце.
На кровати валялся потрепанный экземпляр романа «По ком звонит колокол». Вспышки красно-синей неоновой вывески клуба, расположенного напротив, отбрасывали причудливые узоры на стену комнаты Джексона. Здесь был один из самых опасных районов Нового Орлеана. Кричащие, безвкусно оформленные ночные заведения соседствовали с убогими, ветхими домишками. Копы называли это место «Сентрал-сити», а для Джексона оно стало его домом.
Внезапно послышался вой сирен и хлопки включенного двигателя. Знакомые звуки! Там, на улице, явно происходит что-то нехорошее.
Джексон рухнул в кресло и уставился в пол. Он долго сидел так — не шевелясь, даже не моргая глазами, пока они наконец не начали гореть от напряжения. Уже пять часов подряд Джексон прокручивал в памяти сегодняшний инцидент — с того момента, как он оттащил Вэйли Смита от Ребекки, и вплоть до своего ухода. Но каждый раз получалось одно и то же. Кто-то оставался с Ребеккой, успокаивал ее, утирал ей слезы, а ему, Джексону Рулу, приходилось уезжать.
— О Господи!.. — Он со стоном поднялся с кресла, взял ключи со столика и вышел на улицу, даже не переодевшись после работы.
Дождь был холодным, и холодная тяжесть лежала на сердце у Джексона. Через несколько секунд он вымок до нитки. Джексон с тревогой огляделся вокруг, но понял, что в такую погоду беспокоиться не о чем, и побрел, сам Не зная куда. В желтом свете фонарей капли дождя блестели, словно золотые бусинки, а лужи на асфальте отливали старым серебром.
— Эй, милый, не хочешь поразвлечься?
Услышав женский голос, Джексон приостановился и пристально посмотрел в темный переулок. Проститутка, окликнувшая его, дрожала от холода. Тонкое платье некрасиво облепляло ее долговязое, костлявое Тело; мокрые волосы висели жалкими, слипшимися прядками, а по щекам бежали черные ручейки — остатки дешевой косметики.
Джексону очень хотелось бы «развлечься». Господи… нужно хоть как-то отделаться от мыслей о Ребекке! Но эта женщина будет касаться его своими руками… и губами. Нет, хватит с него грязи, он и так нахлебался ее досыта!
