Вскоре он успокоился и немного погодя наконец-то уснул.
Этот сон… Он всегда застигал Джексона врасплох, как нарочно выбирая минуты слабости. Когда спина была беззащитно обращена к внешнему миру, а глаза закрыты. Когда усталое тело не могло сопротивляться, а разум погружался в забытье.
…Звуки сирен приближались, разрывая тишину луизианской ночи, и все же они не могли заглушить пронзительных криков Молли.
Повсюду капала кровь. С его рук. С того, что осталось от лица его отца. Когда-то у Стэнтона Рула было красивое лицо с нагловатой улыбкой. А теперь оно разлетелось в мелкие ошметки, прилипшие к стене и размазанные по кушетке, на которой лежало тело. На полу валялась почти полная бутылка пива, понемногу вытекавшего на ветхий зеленый коврик.
— Все кончено, сукин сын! Никогда… никогда больше этого не будет!
А потом послышался топот бегущих ног. В трейлер ворвались полицейские с пистолетами в руках. Они кричали во всю мочь. Джексон обернулся — неторопливо, словно в замедленной киносъемке. Он шатался, лицо его было покрыто кровью, и когда он поднял руки, по ним побежали алые струйки.
— Что, черт возьми, здесь стряслось, парень?
— Вы точно сказали, шериф: здесь было черт знает что. Но теперь, будь я проклят, с этим покончено навсегда!
Представитель закона посмотрел на останки Стэнтона Рула, и у него перехватило дыхание. Правда, и мальчишка был избит до полусмерти.
— Господи, что же ты натворил, парень?
— Я застрелил дьявола!
— Какого еще дьявола? Это же твой папаша! Как ты мог?
Стальные браслеты наручников защелкнулись на запястьях Джексона, и его глаза стали холодными как лед.
— Это было легко. Я просто нажал на курок.
И тут все смолкли. Даже крики Молли оборвались на полувздохе: потеряв сознание, она стала медленно оседать, и полицейские едва успели подхватить ее, не дав упасть в лужу крови…
Джексон застонал и проснулся. Всегда одно и то же! А вот воспоминания о судебном процессе и первых днях после вынесения приговора запечатлелись в его сознании смутно. Как будто жизнь Джексона Рула оборвалась в ту ночь, когда его отец отправился в ад.
Перекатившись на спину, он присел на краешек кровати и начал рассматривать свои руки. Может быть, они и сейчас запачканы кровью?
Джексон выругал себя за такую слабость, чуть слышно вздохнул, вскочил с кровати и отправился в душ. Когда он вышел оттуда, за окном уже занимался рассвет. Выкатив свой «харлей» на улицу, Джексон перекинул ногу через сиденье и глубоко вдохнул свежий утренний воздух.
