Галлахан снова поднял стакан. Однако ее хватка стала еще сильнее.
– Брось, – сказала она. – Не пей.
– Ты что, завязала, Пам?
– Я теперь вообще другой человек. Не пей.
– А мне хочется! Мне это просто необходимо. Хочу – и выпью, – уперся Галлахан.
– Ну и дурак.
– Слушай, тебе нужна обещанная история? Да или нет?
– Да, но не только.
– О'кей, – сказал Галлахан. – Вот мои условия: я тебе все выкладываю. А ты отдаешь историю какому-нибудь коллеге, чтобы после опубликования у меня не было неприятностей: с этим-то репортером я не говорил! Только на таких условиях.
– А у меня для тебя есть кое-что получше, Джимми.
– Только если это не противоречит моему намерению выпить.
– Как раз противоречит, – сказала Пам Весткотт.
– Ты что, баптисткой заделалась?
– Галлахан, ты знаешь, что я хороший репортер. Забудь о моей смазливой внешности.
Галлахану стоило труда не улыбнуться. Пам Весткотт никак нельзя было назвать смазливой. Во всяком случае, до самого последнего времени.
– Я хочу тебе кое-что показать. Приходи сегодня вечером ко мне домой.
Только освободи организм от спиртного. Я преподнесу тебе кое-что такое, за что ты будешь меня вечно благодарить.
– Пам, я женат.
– Боже! Брось, Джим.
– У меня депрессия. Мне нужно выпить, Пам.
– Повремени четыре часа.
– Я устал, Пам. У меня нет четырех часов.
– Сколько ты уже успел выпить?
– Две порции виски. И одну пива.
– Ладно, два с половиной часа. И ты получишь величайшее дело за всю жизнь. Ты уйдешь на пенсию с такими льготами, каких никогда не заработаешь, вручая повестки.
Ему отчаянно хотелось выпить, но он сказал себе: раз репортерше так хочется, чтобы он не пил, и раз она так много обещает, то почему бы не послушаться?
Бармен грохнул о прилавок тарелкой с четырьмя гамбургерами. На звук повернулось несколько голов. Бармен вылил на гамбургеры целую пластмассовую бутылочку красной телячьей крови. Число любопытных увеличилось.
Пам Весткотт с улыбкой оглядела бледные физиономии пьянчуг и осторожно подняла тарелку, стараясь не пролить кровь. Потом репортер бостонской «Таймс» наклонила тарелку, выпила кровь и несколькими богатырскими укусами расправилась с гамбургерами, после чего дочиста вылизала тарелку.
Пьяный в конце стойки спросил, не желает ли она повторить эту же процедуру с тем мясцом, которое он имеет ей предложить. Раздались смешки те самые смешки, которые издают люди, которые чего-то не понимают, но не готовы в этом сознаться. Кроме того, над шутками на половую тему положено смеяться, иначе мужчину сочтут женоподобным.
