– Так.
– Отлично. Ты сам это только что признал. А твое место – рядом со мной, верно?
– Ты Мастер Синанджу, я твой ученик. Чиун встал и радостно захлопал в ладоши.
– Отлично! Значит, мы обо всем договорились.
– О чем договорились? – спросил Римо, тоже вставая.
– После свадьбы Ма Ли переедет к нам. А теперь давай я помогу тебе разобрать это никчемное сооружение.
– Нет уж, папочка, так не пойдет. От удивления на пергаментном лице корейца появились глубокие морщины.
– Что?! Ты не хочешь Ма Ли? Прекраснейшей и добрейшей Ма Ли, благородно закрывшей глаза на твою безобразно белую кожу и безродное происхождение, Ма Ли, согласившейся стать твоей женой? Ты не желаешь, чтобы она жила с тобой после свадьбы? Это что, какой-то американский обычай, о котором ты мне прежде не рассказывал?
– Вовсе нет, папочка.
– Нет?
– В мои планы не входило, чтобы Ма Ли переехала к нам.
– А как же?
– Я сам собирался переехать к ней.
– К ней?! – возопил Чиун. – То есть ты хотел съехать? Уйти из дома моих предков?!
От пережитого потрясения морщины на лице корейца разгладились.
– Честно говоря, мне и в голову не приходило, что можно поступить как-то иначе, – признался Римо.
– А я не думал, что тебе придет в голову действовать иначе, чем по законам Синанджу! – перебил его Чиун.
– Мне казалось, что тебе самому нужно право на личную жизнь. Думал, ты поймешь...
– В Корее семьи держатся вместе, – оборвал Чиун, – а не разъезжаются, как у вас в Америке. В Америке молодых женят или выдают замуж, а потом живут в сотнях милей от них. В результате члены семьи охладевают друг к другу и их семейные связи рушатся. Поэтому нет ничего удивительного, что в Америке семьи дерутся за наследство и даже убивают друг друга. Белых в Америке с детства воспитывают так, чтобы они росли чужими друг другу. Стыд и позор!
– Извини, папочка, но мы с Ма Ли обо всем договорились и решили именно так.
– Нет, так могут решать только в бесстыдной стране, где ты бесславно появился на свет! Я смотрел ваш телевизор, видел “Перед закатом” и “Пока земля вращается” и знаю, как это бывает. Сначала вы построите собственный дом, а потом станете оспаривать мою власть. Я этого не потерплю!
Мастер Синанджу повернулся на каблуках, взмахнув полами кимоно, и с сердитым видом двинулся берегом моря назад в Синанджу, унося в своем большом сердце глубокую обиду.
Римо выругался про себя и пошел назад к дому. Ему пришлось еще немало потрудиться, разрезая ногтями стебли бамбука, пока их не набралось достаточно, чтобы сделать внешние стены дома.
