– Надо найти телефон-автомат, – кивнул Чиуну Римо.
– А ты не хочешь посмотреть?
– Как стюардессы будут делать харакири? Ну уж нет. Слишком противно.
– Это единственная японская традиция, которую я одобряю, – громко заявил старик по-английски. – Чем больше японцев вскроет себе животы, стыдясь того, что они японцы, – тем лучше.
– Слушай, – прошипел Римо, – давай убираться отсюда.
– Да! – еще громче проговорил кореец. – Пора, пора нам убираться. Скорее бы оказаться в оккупированной Японии с ее зловещими интригами.
– Япония больше не оккупирована, папочка.
– Она оккупирована японцами. Лучше бы, конечно, ее оккупировали корейцы, но боюсь, мне не дождаться этого.
Римо заметил, что за ними следует группа охранников в белых перчатках, и потому сделал вид, будто не знаком с мастером Синанджу. Из телефона-автомата Римо связался с США и нажал кнопку с цифрой "1".
– Мы здесь, – доложил он, услышав в трубке знакомый кислый голос.
– Отправляйтесь в отель «Солнечный луч» на проспекте Сакай-Судзи, – произнес Смит.
– Какой отель! Чиун уже дразнит туземцев. Хорошо бы сделать дело и – сразу же восвояси.
– Но у меня еще не готов план операции, – прошипел глава КЮРЕ.
– Ничего, мы можем перебить всех, – предложил Римо.
– Уборщицы и мелкие служащие не заслуживают нашего внимания. Отправляйтесь в фирму «Нишицу» и дайте понять руководству, что мы раскрыли их коварный заговор по уничтожению железнодорожной системы Америки.
– Интересно как?
– Сами найдете способ. Только действуйте осторожно. Ваша задача всего лишь оповестить их.
Присоединившись к Чиуну, Римо передал ему содержание беседы.
– Думаю, надо устроить погром в «Нишицу», – добавил он.
– Слишком уж тонко, – ответил мастер Синанджу, погладив свою редкую бороденку.
– Считаешь, тонко?
– У меня есть идея получше. Проймет даже тупоголовых японцев.
– Что ж, действуй, а я за тобой.
Вскоре они оказались на осакской таможне, где Чиуна спросили насчет декларации.
И вопрос, и гневный ответ корейца прозвучали по-японски, так что Римо ничего не понял. Однако судя по тому, как покраснели и вытянулись лица японских таможенников, можно было представить, что в своей устной декларации старик обозвал их незаконнорожденными детьми японских смежных обезьян.
Тотчас подскочили полицейские, до сих пор маячившие где-то вдалеке.
Последовали еще более гневные тирады.
Изрыгая ругательства, мастер Синанджу гневно размахивал перед официальными лицами своим ногтем в жадеитовом чехольчике. Кто-то из собравшихся решил, что это и есть контрабанда, и попытался сорвать чехольчик.
