Да, я знал такие камни и браслеты. Но меня поразило какое-то внутреннее убеждение, что мне знакомы именно этот браслет и именно этот камень. Что я видел их много раз… мог даже прочесть символ… если бы только мог припомнить…
Может быть, если надену на руку, вспомню…
Элен вырвала браслет у меня из рук. Поставила на него ногу и надавила. Сказала:
– Сегодня эта дьяволица вторично пытается надеть на тебя свои кандалы.
Я потянулся к браслету, но она оттолкнула его ногой.
Билл наклонился и поднял его. Протянул его мне, и я опустил его в карман. Билл резко сказал:
– Успокойся, Элен! Он должен пройти через это. Впрочем, он, вероятно, в большей безопасности, чем мы с тобой.
Элен страстно сказала:
– Пусть только попробует завладеть им!
Она угрюмо посмотрела на меня.
– Не хотела бы я, чтобы ты встречался с мадемуазель, Алан. Прогнило что-то в Датском королевстве… что-то между вами странное. Я бы не стала на твоем месте стремиться к этому египетскому котлу для варки мяса. Много мошек уже обожглось на этом.
Я вспыхнул:
– Ты откровенна, моя дорогая, как все ваше поколение, и твои метафоры соответствуют вашей морали. Но не ревнуй меня к мадемуазель.
Конечно, это ложь. Я чувствовал смутный, необъяснимый страх, тайную непонятную ненависть, но и что-то еще. Она прекрасна. Никогда не смог бы я полюбить ее, как, например, Элен. Но все же у нее есть нечто, чего нет у Элен, что-то, несомненно, злое, но такое, что, как мне казалось, я пил давным-давно и должен буду пить снова. И жажда может быть утолена только так.
Элен негромко сказала:
– Я могла бы ревновать. Но я боюсь – не за себя, а за тебя.
Доктор Лоуэлл, казалось, проснулся. Ясно, что, погруженный в свои мысли, он не слышал нашего разговора. Он сказал:
– Идемте к столу. Мне нужно кое-что сказать вам.
Он пошел по лестнице и шел так, будто внезапно состарился. Билл сказал мне:
– Де Керадель был откровенен. Он нас предупредил.
– О чем?
– Ты не понял? Предупредил, чтобы мы не расследовали обстоятельства смерти Дика. Они не узнали того, что хотели. Но узнали все же достаточно. А я узнал, что хотел.
– И что же это?
– Они убийцы Дика, – ответил он.
Прежде чем я мог о чем-нибудь его спросить, мы оказались за столом. Доктор Лоуэлл позвонил, чтобы подавали кофе, потом отпустил дворецкого. Он вылил себе в кофе полный бокал коньяка. И сказал:
– Я потрясен. Несомненно, потрясен. Происшествие, ужасное происшествие, которое, как я считал, завершилось, получило продолжение. Я рассказывал о нем Элен. У нее сильный дух и светлый ум. Следует ли понять так, – обратился он к Биллу, – что и вы поверяете ей тайны, что она знала факты, которые так поразили меня?
