— Сатанинскому отродью, коим является все колдовское племя, известны соблазны, перед которыми трудно устоять.
— Ты хочешь сказать, Игнат, что князь наш Александр Ярославич, истинный оплот веры православной и земли святорусской, падок до соблазнов нечистого?
В голосе Гаврилы зазвучала нехорошая хрипотца вскипающей ярости. Безразмерная ладонь богатыря легла на рукоять булавы. Алексич медленно приподнялся. Вскочил и сидевший подле него бугай топором и рогатиной. Паренек, поразивший Бурцева сходством с князем, тоже уже стоял на ногах, лез вперед Савва с обнаженным мечом.
Лицо Игната вмиг сделалось белым и каким-то размазанным, будто известковые разводы на стене. Что, боярин, сгоряча ляпнул недозволенное? До смертоубийства, однако, дело не дошло.
— Ти-хо! — прикрикнул на спорщиков Ярославич. Да так прикрикнул, что вздрогнули все присутствующие. И Бурцев — чего уж там — вздрогнул. Правду, блин, писали летописцы о трубном гласе Невского — не соврали, не покривили душой пергаментомараки.
Впрочем, Александр не только кричал, но и действовал. Одной рукой отпихнул назад — за спину — слугу-оруженосца. Другой схватил и без лишних церемоний силой усадил на лавку вспыльчивого юнца.
— Стой где стоишь, Савва! А ты, Андрей, не лезь поперек старшого брата! Гаврила, ты тоже сядь! Сядь, говорю, а то сапоги ярловы отниму!
Неожиданная угроза возымела действие: богатырь с булавой в страхе занял прежнее место. Спешно упрятал ноги под лавку — подальше от глаз разгневанного Александра.
«А сапожки-то, в самом деле, непростые, — усмехнулся про себя Бурцев, — у шведского ярла отобранные! Дорожит, видать, ими Гаврила, ох, дорожит».
— И Мишу посади, — рыкнул князь напоследок. — Пусть среди пешцев своих норов показывает, в сече с ворогом да в кулачных боях на Волхве, а не в княжьем шатре. Здесь ему не свейская ладья!
Лапа Гаврилы цапнула за пояс воина с рогатиной, оттащила обратно, шмякнула пятой точкой об лавку — аж дерево затрещало. Бурцев снова улыбнулся — незаметно, едва-едва, лишь уголками губ. Кажись, Мишу этого он тоже знает. Писали и о нем летописи: кулачный боец, что со своей пешей дружиной потопил в Неве три шведских корабля. Ба, как говорится, знакомые все лица!
В шатре тем временем стало тихо необычайно. Александр снова угрюмо взирал на Бурцева:
— Продолжай… Говоришь, не насылал морока-то?
— Нет. Никому морочить голову я тут не собирался. То, что видел ты, князь, увидит и любой другой. Пусть попробует кто-нибудь из твоей свиты. Я ведь не мог заготовить заклинания для всех сразу. Я и понятия не имел, кто будет сидеть сейчас рядом с тобой.
