– Уве-Йорген.
– Когда отправляли экспедицию, знали, что мы не сможем поддерживать связь. Следовательно, понимали, что решения будут приниматься здесь, на месте. Всякий начальник знает меру своей ответственности, свои обязанности и права. Считаю, что это наше право – принимать окончательные решения. Войны выигрывали те, чьи командиры принимали решения сами. Мы можем сообщить что-то новое Земле, но она ничего нового не сообщит нам. Надо идти вперед.
– Благодарю. Моя очередь, – сказал капитан. – В каком случае сделаем мы больше: если уйдем или если останемся? Если уйдем, то будем носителями информации, всего лишь. Если останемся, то предпримем какие-то действия, будем активной силой. Ясно, что больше сделаем мы во втором случае. Считаю, что человек всегда должен стараться сделать максимум возможного в данных условиях. Я за то, чтобы действовать.
– Друзья мои, – проговорил Шувалов, – большинство из вас – за то, чтобы остаться и действовать. Однако… Доводы ваши звучат достаточно убедительно, но если мы ошибаемся… Мы ведь, по сути, решаем судьбу и Земли, и нашу… – Он запинался, ему очень не хватало сейчас современников, людей, с которыми он ощущал неразрывную связь, вместе с которыми составлял нерушимое единство, кристаллическую решетку, где каждый атом знал свое место и все вместе они обеспечивали прочность системы. Те, кто был здесь, экипаж, не знали такого счастья, быть одним из многих, они привыкли быть сами по себе, решать сами и отвечать сами – но не было ли в этом громадного неуважения ко всем остальным людям, пренебрежения ими? А единственный его современник, Аверов, думает иначе; возможно, он хочет поскорее запустить свои конструкции, испытать, убедиться – это можно понять, но можно ли с этим согласиться?..
Поднялся Иеромонах.
– Мы с Георгием согласны с остальными. Мы были неправы.
– Друзья мои, я, откровенно говоря, не знаю… Неужели?..
Он умолк, закрыл глаза и несколько секунд сидел так. Потом поднял голову.
– Хорошо. Сделаем все, что можем. В конце концов… Капитан, в таком случае надо приступить к монтажу установок воздействия.
– Когда начнем?
– Сейчас же, капитан.
Объект N11 получил имя «Даль». Изо всех древних алфавитов на этот раз для обозначения светил был избран арабский, и «даль» было всего лишь названием одной из его букв. Звезда имела и свой номер по каталогу, но в экспедиции привилось просто «Даль» – так выходило короче и красивее.
Шувалов намеревался, описывая сужающиеся витки, подходить к объекту все ближе, непрерывно зондируя звезду до тех пор, пока не станет возможным прийти к однозначному выводу относительно реальности угрозы – или наоборот, ее эфемерности.
