– Нет, не полегче, а может быть, даже больше тыщи. Не веришь – спроси у отца. Мы с ним вместе были.
– Да пусти ты меня, – зашипел Валька. – Чего вцепился?!
Ленька разжал руку и отпустил Ягодая.
– Я вам все равно докажу. Вот увидите! Пойду к Василию Григорьевичу, он все знает.
– Да будет вам! – примирительно сказал Сашка. В отличие от Сереги он не любил лишних споров. Ему и сейчас не нравилось, что ребята чуть не поссорились с Ленькой из-за этой серебряной гробницы. Чтобы восстановить дружбу, он начал выкладывать новости.
– За это время в Мануйлове два раза кино было. «Чапаева» смотрели, а в другой раз мать денег не дала. Хотели без билета проскочить, да вывели…
– А Гришка Мартынов сказал, что, если еще раз мы через Воронцово побежим, голову открутит.
– Руки у них коротки, – процедил Ленька.
– А еще Мамисова отца посадили… Он…
– Погоди, дай я расскажу, – перебил Сашку Серега. – Я сам слышал, как агроном говорил.
– Да рассказывай. Не все равно?..
– Не, я лучше знаю!.. Агроном из хмелевского совхоза ехал и говорил на перевозе, что в Старой Руссе лыжи к зиме привезли в магазин. Стали их разгружать с машины, а Эдиков отец подошел да две пары и своровал. Взял и пошел – среди белого дня украл. Спрятать небось хотел, но его тут же и поймали. А как поймали, он и признался. Теперь судить будут.
– Подумать только! – Сашка замотал головой. – На тыщах сидел, а на лыжи позарился. Сраму-то сколько!
А жена его с Эдиком, как случилось это, сразу же из деревни уехали…
Было уже поздно. Ребята поднялись с нагретого за день песка. Мать давно кричала Леньку, но он не отзывался – уж очень интересные были новости.
– Ладно, а про Эрмитаж я вам все равно докажу, – сказал на прощанье Ленька.
Ребята побежали по домам.
* * *
Ленька решил обратиться за помощью к учителю Василию Григорьевичу. Надо же было доказать, что на самом деле существуют и серебряный гроб, и тысячепудовая чаша! После обеда он отправился в Мануйлово.
Он уже подходил к ракитнику, разросшемуся перед селом, когда навстречу ему из кустов вышли Егор Зыков, комсомольский секретарь, и Васек Грачев, которого только что приняли в комсомол.
Егор был инвалидом – еще в детстве затянуло его в конную молотилку, повредило ногу и руку. Тяжелой работой он заниматься не мог и выбрал себе посильное дело – ухаживать за лошадьми. Но физический недостаток не мешал ему оставаться подвижным и жизнерадостным парнем. С худощавого лица Егора никогда не сходила веселая улыбка.
