Из рубки поспешно выбирались люди. Воистину, это было чрезвычайное происшествие! Тильберт Юнссон не мог попасть в капсулу. Во-первых, ее люк был законтрен «траверсой безопасности», снять которую мог только Оккам — по приказу командира. Во-вторых, расконтренный люк тоже нельзя было открыть, потому что в шлюзовой камере был вакуум, а в капсуле — полное давление, и крышку люка вмяло в горловину этим давлением с силой в полторы тонны. Чтобы все-таки открыть крышку, надо было сравнять давление. То есть удалить воздух из капсулы, а сделать это мог только Оккам. Тот же Оккам. И сделать в единственный момент — при откачке шлюзовой. В другое время был бы слышен свист воздуха.
Вот в чем штука. Юнссон ничего не предпринимал. Он Даже не мог говорить с Оккамом — не имел пароля. Инициатива принадлежала машине. Оккам увидел, что Тиль остается в шлюзовой один, откачал капсулу и приглашающе приоткрыл люк. Входи… И Юнссон пошел, уже самостоятельно задраил люк, и вот — болтается на конце троса, в ледяной черноте НО.
Все же чутье у меня есть, с мрачным удовлетворением подумал Хайдаров. Ай да Оккам. Ай да Юнссон. Выдали спектакль — что ваши «Белки в колесе»! И — слово вам даю — пират на этом не успокоится…
Пират заговорил.
— Грант, Грант… Кабель весь, но трос не кончился. На барабане еще двести метров… Ты слышишь меня, Грант?
— Да, слышу.
— Я чую, еще сотня метров, и будет просвет. Ровно бы светлеет на продолжении радиуса. Ты слышишь, Грант? Разреши, я оборву кабель и пойду дальше?
— Да, я слышу, — сказал Уим и кивнул Хайдарову.
Николай распорядился:
— Прошу дать капсулу на монитор. Голосовую связь с Юнссоном — на мои телефоны, — он включил ларингофон. — Юнссон, это я, Хайдаров…
В рубке произошло мгновенное, сосредоточенно-суетливое движение. На коленях Хайдарова очутилась коробка монитора, с освещенным уже экраном — лицо Юнссона, прикрытое, как вуалью, отражениями приборных шкал на шлеме. Скафандр его был надут — действительно, в капсуле вакуум. Лицо отрешенное, но спокойное. Ах вы душечка моя, Тиль, яростно подумал Николай.
— Ты меня видишь, Юнссон? (Голова кивнула колпаком). Я говорю по кураторскому каналу. Нас никто не слышит. Подключи скафандр по регламенту, включи датчики мозга. Исполняй…
Юнссон сидел неподвижно. Не изменяя позы и выражения лица, он исхитрился изобразить непоколебимое упрямство. Выразительный же вы мужчина, подумал Хайдаров.
— Ты был, когда ударило Филипа, — прошептал он. — Был. Ты действовал бессознательно. Это бывает. Когда ты очнулся, люк в кают-компанию уже захлопнулся. Ты хотел вернуться, но люк был закрыт. Ты не виноват. Подключайся. Я должен тебя проверить. Подключайся, старина…
