А в ответ ей голосом пьяного Ванека:
— Да не могу я быстрей. Темно.
— Кто здесь?! — подскочила Далила.
Сон мгновенно слетел. Обнаружив себя копошащейся с чехом Галины на ее же кровати, Далила задохнулась от перегара и отвращения.
— Вон! Немедленно вон! — в панике завопила она, пытаясь носками Ванека прикрыть свое обнаженное тело.
Чех вон не пошел.
— Еще чего! — обиделся он и залепил ей рот таким поцелуем, что впору закусывать.
«Он зверски пьян, — пронеслось в голове у Далилы. — И сильный, зараза! Вряд ли с ним совладаю!»
И все же она пыталась: вцепившись в его бугристые плечи ногтями, старалась оттолкнуть от себя чеха и одновременно подтягивала ногой свою юбку.
Ванек присосался ретиво, юбка тоже не поддавалась. Смириться с реальностью Далила никак не могла. Извиваясь ужом, царапаясь и лягаясь, Далила реальности противостояла, но где оно, равноправие, на котором помешана Лиза Бойцова? Вот когда выясняется, что у женщины и мужчины неравные силы.
В Ванеке восемь пудов! Когда они легли на три жалких пуда Далилы, бедняжка обмякла, и в этот трагический миг вспыхнул свет.
На пороге спальни стоял ошалевший Евгений, из-за его плеча, коченея от злости, выглядывала Галина.
Парализованная зрелищем, Галина молчала. В нормальном своем состоянии она была способна на многое и потому мучительно переживала напавший столбняк.
Первым очнулся Евгений, он громко сказал:
— Извините!
При звуках мужского голоса распаленного Ванека, словно взрывной волной, отбросило от Далилы. Пытаясь прикрыть обнаженное тело сброшенной юбкой, она (то ли от неожиданности, то ли от большого смущения) взяла и спросила:
— Галка, ты? Почему так рано?
— Ах ты сучка! — очнувшись, завопила Галина. — Мне запрещает, а что вытворяет сама! С моим другом и на моей же постели!
И (о, ужас!) Далила, не веря своим ушам, взяла вдруг и брякнула:
— Галочка, ты не правильно поняла.
И это она, умудренный опытом мастер человеческих душ, изощренный психолог. Сама же многократно учила своих пациентов, что в таких щекотливых случаях подобная фраза хуже гранаты.
Вот она и взорвалась!
Долго! Долго Далиле пришлось объясняться с Галиной. Уж она и так и эдак подходила к подруге — теперь без глупых осечек, теперь уже все по науке.
Племянник в стороне не стоял, хоть и сам изумлен был немало увиденным. Далила то хохотала (увы, слегка истерически, а надобно добродушно), то с искренним жаром доказывала свою полнейшую непричастность. Евгений героически (увертываясь от летящей посуды) ей помогал. Он что-то кричал о спящем ребенке, об ответственном поручении и открытой заранее двери — все бесполезно.
