В конце улочки обнаружились высокие железные ворота, и номер на них. Нужный номер. А за воротами — дом. Нина, едва на него взглянув, повернулась и пошла назад.
Наблюдать за этим домом было невозможно. Неоткуда. Даже если из машины — ее тут негде поставить. На любой здешней улочке оставленная машина — пробка, внимание, скандал. Машины здесь загоняли за ворота, во дворы — глухие, огороженные высокими дувалами, непросматриваемые. Торчать чужому, европейцу, на такой улице — нонсенс. Нина даже не стала материться. Не было уже сил. На обратном пути она присмотрела гостиницу, — старое, массивное здание с внутренним двориком, похожее на средневековое медресе (и вправду оказавшееся медресе, отданное прежним хозяевам в начале девяностых, но в девяносто шестом, на волне начавшейся борьбы с фундаментализмом, возвращенное гостиничному ведомству). После поймала такси и поехала назад, в Фергану, в «Зиёрат».
Павел лежал на спине, почти в той же позе, в какой она оставила его утром. В комнате кисло пахло потом, рвотой и пролитым спиртным. Пустая бутылка из-под коньяка стояла на тумбочке. Нина поставила сумку, подбежала к кровати. Нет, он дышал. Неровно, тяжело. Но дышал. Она приложила руку к его лбу. Горячий. И сухой.
— Привет. Ты как съездила? — спросил он хрипло.
— Я нашла, — ответила она. — Но там… в общем, ничего нельзя поделать. Разве штурмом брать.
— Стены?
— Да, глухие, как обычно здесь. Ворота — гофрированная жесть. Дом низкий, одноэтажный. Двор просторный, даже очень.
— С соседними дворами изгородь? Обычно здесь дувалы только снаружи.
— Не видела. Но, скорее всего, там тоже глухо. С их-то ремеслом оставлять дырки в заборе.
— Дело дрянь.
— Как ты? — спросила Нина. — Ты весь… будто тебя неделю не кормили.
— Я в порядке.
— Я тебе тут поесть принесла. Лепешки, сыр местный, мед, французская тушенка, лапша. Я чай сейчас поставлю, бутерброды сооружу. Я виски купила. «Баллантайн».
— Виски — это хорошо, — Павел вымученно улыбнулся. — Если б ты гранатомет купила, вообще было б замечательно. Ты на следы перед воротами обратила внимание?
— Конечно, — сказала Нина, пытаясь открыть банку с тушенкой.
— Они свежие были? И какие? Какого размера?
— Всякие. При занятиях этого Ибрагима посещать его должны часто. Стой, там были легковые в основном, но были и от грузовых. Точно, был протектор, похожий на 66-й ГАЗ.
— Молодец. Налей мне. Хорошо. Ты говорила, улица узкая?
— Узкая. Там две легковушки не разъедутся. И утыкается в этот дом. Дальше только для пешеходов. Там арык, мостик через него.
