Люди золота - Дмитрий Сергеевич Могилевцев

Плоть богов – золото, и кровь их течёт в венах земли.

Хнумхотеп, номарх, советник Великого, сохраняющий жизнь

Имена золота из «Младшей Эдды»:

Феньи работа,

Фафнира земля,

Гласира иглы,

Грани поклажа,

Драупнира капли,

перина змея,

волосы Сив,

Лед муки лука,

выкуп за выдру,

Мардёлль слезинки,

огонь реки Орун,

речь великана.

Тьяцци речи,

народы без счета,

Рейна руда,

распря Нифлунгов.

Снорри Стурлусон

Кто пожелал, чтобы на любимого его было надето кольцо из адского пламени, пусть наденет ему кольцо из золота.

Кто пожелал, чтобы на любимого было надето ожерелье из пламени, пусть наденет ему ожерелье из золота.

Кто пожелал, чтобы на любимого был надет браслет из пламени, пусть наденет ему браслет из золота.

Слова посланника Аллаха

(мир ему и благословение Аллаха),

переданные Абу Хурайрой и Ибн Аббасом

В стране Гана золото растет, как морковь, и его собирают на восходе солнца.

Абу Бекр Ахмад ал-Хамадани

Aurum nostrum поп est nim vulgi.

Наше злато – не злато черни (лат.).

Мальчишки редко бьют всерьёз, чтобы покалечить, уничтожить, раздавить соперника навсегда. Им важнее утвердить свою победу, приятней услышать: «Сдаюсь! Не бей меня больше», чем смотреть на истекающее кровью тело. Разве только подхватят злобу и вражду отцов.

Но на этот раз Инги били сильно. Поначалу он ещё пытался встать – отталкивался от стены, успевал махнуть кулаком – и снова валился в грязь. Наконец замер, скорчившись, прикрыв голову руками. Его ещё пару раз ткнули босыми пятками, и старший из обидчиков, кряжистый не по годам Гюрята, сын купца с Низовой земли, процедил, харкнув:

– Ползи и сдохни, отродье свейское! В зад засунь свою побрякушку! Лошадь он возьмёт на неё, ну! Ничего она не стоит, и соломину на неё не купишь!

Выждал немного – ответит ли побитый? – и добавил, глянув победно на подельников:

– Что, понял уже? Получил науку? Слово поперёк умным людям теперь заречёшься сказать! Пошли, робяты.

Когда они ушли, Инги всхлипнул. Разжал кулак – и дрожащим пальцем осторожно соскрёб грязь с жёлтого неровного кругляша. По ободку его вились странные извивчатые знаки, а в середине виднелось непонятное – то ли дом большой, то ли лицо чьё-то, стёртое, будто покалеченное. Но всё равно кругляш был красивый и тёплый, будто солнечный зайчик.

Дома старуха служанка, охнув, схватились за бадью с дождевой водой, вынула чистую тряпицу. Но Инги оттолкнул её, буркнув:

– Обойдусь. – И добавил, шмыгнув носом: – К дядьке мне надо.