Мой взгляд непроизвольно вернулся к портрету, поскольку, кроме этих картин, смотреть в помещении было не на что. Надо полагать, в наличии именно здесь именно этих изображений имелся какой-то смысл. Только какой? Я покачал головой. У этих Мастеров всюду загадка на загадке, а пытаться их о чем-то расспрашивать — пустая трата времени.
В какое-то мгновение мне показалось, что портрет ожил и впился в меня взглядом. Но взглянув повнимательнее, я убедился: картина совершенно безжизненна. Точна, может быть, безукоризненна — но безжизненна.
Оглянувшись, я поймал взгляд Тамры. Он был обращен в мою сторону, но — совершенно очевидно — лишь потому, что моя спина загораживала мужской потрет. Кивнув, я отступил в сторону, а она, не вымолвив ни слова, заняла мое место. Мне не оставалось ничего другого, как, поменявшись с ней местами, приглядеться к изображению женщины. Тоже в черном. С каштановыми волосами и блестящими черными глазами. Глаза удались художнику лучше всего: он сумел передать их по-настоящему живой блеск.
Мне показалось, что обе картины принадлежат кисти одного и того же автора, хотя мои познания в живописи не позволяли судить с уверенностью. Я лишь предположил, что наверное непросто писать портреты людей, управляющих Отшельничьим.
Снова оглядев комнату, я отметил, что Ринн с Кристал умолкли, а Тамра отвернулась от меня с такой ехидной ухмылкой, что мне захотелось огреть ее посохом. Правда, посох стоял далеко в углу, да и никакого резона пускать его в ход у меня не было. Просто хотелось, да так, что...
— Полегче, Леррис, — послышался звучный, глубокий голос.
Я подскочил. Как и все в комнате, кроме Тамры.
Незаметно объявившийся в помещении обладатель гулкого голоса оказался мужчиной с серебристыми волосами и широкими плечам. А вот ростом он не вышел: едва доходил до моего плеча, тогда как я всего-то на полголовы повыше среднего из своих сограждан. Правда, и в груди, и в плечах он был заметно шире.
Однако удивил меня не его рост, а цвет одежды: и штаны, и туника, и даже сапоги были серебристо-серыми.
— Ничего черного? — изумился я вслух.
Тамра на мое неуместное замечание покачала головой, остальные уставились на меня.
— Со временем ты узнаешь, Леррис, что черный цвет — это состояние сознания, — с этими словами вошедший поклонился мне, затем Тамре, затем, общим поклоном, всем остальным. — Меня зовут Тэлрин, я буду вашим наставником в первые дни вашего пребывания в Найлане, — указав на дверь между двумя скамьями, он ступил вперед, коснулся деревянной створки, и дверь распахнулась. Я увидел свет, струившийся из помещения, расположенного сразу за ней. — Предлагаю вам собрать свои вещи и последовать за мной. Начнем с еды.
