Наутро парфяне узнали, что Ирод со всем своим семейством и с семейством Гиркана, захватив все сокровища, ночью покинул город вместе со всеми своими приверженцами, которым удалось так выйти из городских стен, что этого никто не заметил. Это случилось оттого, что парфяне обложили слабейшую часть стен — северную и северо-восточную, где, после погрома Помпея, часть стен еще не была восстановлена.
Бегство Ирода привело Пакора в ярость, и он приказал грабить Иерусалим, а одну часть войска отрядил в погоню за беглецами. Узнали о бегстве Ирода и иудеи из окрестных местностей и также бросились преследовать его. Отражая наседающего врага, Ирод, наконец, дал ему битву на расстоянии 60-ти стадий[11] от Иерусалима и нанес сильное поражение.
Как бы то ни было, он благополучно достиг Масады. Оставив, затем, в крепости 800 надежных воинов и снабдив ее припасами на случай осады, он простился со своим семейством и с невестой и поспешно направился в Петру.
Между тем Варцафарп прибыл в Иерусалим со своими пленниками. Пакор и Антигон встретили их недалеко от города, в узком скалистом проходе, где они охотились на газелей.
Антигон осыпал жестокими упреками дядю-первосвященника.
— Раб идумеев и римлян! — яростно говорил он. — Тебе ли восседать на престоле отцов наших? Что ты сделал со священным городом? Кому ты отдал его?
Гиркан, убитый горем и стыдом, молчал.
— Ты — потомок славного рода Маккавеев, я — твой ближайший родственник, — продолжал он, — но на кого ты променял меня? Кому отдал Иудею?
— Не я, — заговорил, было Гиркан.
— Лжешь, старый трус! — крикнул Антигон. — Разве я не был в Тарсе, где этот римский кабан изображал из себя пьяного идола? Я был там, помни это. Замолвил ли ты за меня слово перед пьяным идолом? Нет, ты все свои слова и самого себя отдал Ироду. Мало того, ты отдаешь ему чистую голубицу, мою племянницу, Мариамму. Ты хочешь, чтобы чистая кровь голубицы смешалась с кровью стервятника идумейской пустыни.
Гиркан упал на колени, умоляюще протягивая вперед руки. Фазаель поднял его.
— Встань! Ты первосвященник, — сказал он, — только Иегова должен видеть тебя коленопреклонным. А ты, — обратился он к Антигону, — ты — недостойный выродок асмонеев! Ты не только невинную Мариамму, твою племянницу, продал парфянам, ты обещал им еще пятьсот иудейских женщин и девиц! Тебе ли укорять беззащитного старца, наемник варваров!
Антигон бросился было на него с мечом, но Пакор удержал его.
— Стой! Он мой пленник, — сказал он, — я сам расправлюсь с ним за ту чашу, которою хотели угостить меня во дворце Гиркана.
