Кузьма прислушался к пьяному хохоту темнушников, сквозь который едва-едва пробивалось тяжкое дыхание Феодосии (знать, заездили даже такую неутомимую кобылицу), заглянул в полные тоски глаза Венедима, припомнил все оскорбления, полученные за день, и его вдруг осенила одна сумасшедшая мысль.
Конечно, гарантий на успех не было, да и какие гарантии могут быть в Шеоле. Выйдет, не выйдет — это бабушка надвое гадала. Но попробовать стоит. Верные люди про этот секрет рассказывали. Если все путем выйдет, можно и свою шкуру спасти, и темнушников приструнить.
— В общем-то есть способ и попроще. — Кузьма ухватил Леню, уже собравшегося было уходить, за рукав. — Правда, не всегда удается. Зато потом никаких хлопот. Летучие мыши сами к нам явятся.
— Что за способ? — сразу навострил уши темнушник.
— Проще сделать, чем рассказать… — схитрил Кузьма.
— Тогда делай, а я прослежу. — Темнушник отошел немного в сторону, как бы давая Кузьме простор для деятельности.
Тот запустил руку в ближайшую трещину и извлек наружу кусок мха. Был он молодой, нежный, хоть сейчас закусывай, и явно не мог содержать того, что искал Кузьма.
Успехом увенчалась только третья попытка. Оторвав волокна мха, он поднес к свету плотную и тяжелую, как пуля, шишечку. Что это такое, толком никто не знал. В отличие от породившего ее мха, шишечка никакого практического значения не имела, да и расколоть ее было не так уж просто.
— Одной мало будет, — тоном знатока произнес Кузьма. — Пусть ваши ребята по щелям поищут.
Поколебавшись немного, Леня пронзительно свистнул в два пальца. Видимо, это был сигнал к прекращению разгула. Феодосию наконец-то оставили в покое, причем ее последний кавалер даже не довел дело до естественного завершения. При всей внешней безалаберности темнушников с дисциплиной у них было строго.
— Завязали! — Леня хлопнул в ладоши. — Еще по кружечке, потом хорошенько закусите и сворачивайте манатки… А вы двое ко мне! — Он поманил пальцем парочку ближайших «волков».
Скоро у Кузьмы набралась целая пригоршня шишечек.
— Вы чем патроны снаряжаете? Картечью или пулями? — поинтересовался он, косясь на двуствольный самопал, отягощавший пояс Лени.
— И тем и другим. — Темнушник хмурился, стараясь отыскать в действиях Кузьмы какой-то подвох.
— Надо картечь заменить вот этими штуками. — Кузьма подбросил шишечки на ладони. — В патрон двенадцатого калибра должны войти.
— У меня двадцатый. — Чувствовалось, что вся эта затея очень не нравится Лене.
