— До пещеры можно хоть целым табуном идти, — ответил тот. — А уж после должно остаться не больше десяти человек. Им же всем за меня держаться придется.
— Значит, по трое человек от каждой общины, —подытожил метростроевец. — Что еще кому не ясно?
— Многое не ясно, — сказал папа Кашира вкрадчивым голоском. — Как от химер спасаться? Что с собой в дорогу брать необходимо, а что — ни в коем разе? Как споры решать, если раздор случится? А главное, как потом землю делить будем, если за Грань прорвемся?
— Это называется делить шкуру неубитого медведя. — Метростроевец даже рукой взмахнул. — Рано еще такие разговоры вести.
— Почему же рано? — Папа Кашира недобро прищурился. — У вас-то самих соответствующий планчик небось давно готов. Лучше заранее договориться, чтобы опосля глотки друг другу не рвать. Мы, например, претендуем на Крым, Одессу, Ростов и на Москву, конечно. Это из бывшего, нашенского. В Европе — на Италию и Францию. Для довеска можем Швецию взять. Так… — Он на мгновение задумался. — Берег турецкий и Африка нам ни к чему, а вот про Америку стоит подумать. Целиком ее взять, что ли?..
— Не жирно ли будет? — Метростроевец, похоже, принял слова папы Каширы за шутку и решил подыграть ему. — Гренландию хоть уступите. Или Аляску.
— Не-е, Аляску нельзя, — покачал головой темнушник. — Там рыжья много. В смысле золота… Хотя нет, берите, хрен с вами. А вот Флориду не уступим. И городишко этот, где кино снимают…
— Голливуд, — продолжая улыбаться, подсказал начальник планового отдела.
— Вот-вот! Телки там, говорят, классные.
— Куда разумнее будет разделить землю по заветам праотца нашего Ноя, — вмешались светляки, всерьез обеспокоенные перспективой остаться при дележке с носом. — Здесь представлены три общины, и у Ноя, как известно, было три сына. Симу досталась лучшая часть Азии, Яфету — Европа, Хаму — Африка. И каждому воздалось по делам его.
— Ну и кто здесь, интересно, Хам? — незамедлительно поинтересовался папа Кашира.
— Об том не нам судить, но из Писания следует, что потомство Яфета отличалось набожностью, Сима — трудолюбием, зато дети Хама имели буйный нрав, не почитали родителей своих, а дни проводили в праздности и разврате.
Каждое слово сопровождалось столь выразительными и тонкими интонациями, что дальнейшие комментарии, как говорится, были излишни. Теперь следовало ожидать соответствующей реакции со стороны темнушников, и она последовала без промедления.
— Вот вы как заговорили, Божьи люди, — с расстановочкой произнес папа Кашира. — Яфет, значит, ваш предок. В Европу, стало быть, захотели… А нас, хамов бесправных, в Африку, к мартышкам. Спасибочки… Только кукиш с маком вы получите, а не Европу! Сначала бороды свои от сала отскоблите, филоны зачуханные!
