Высокая ставка | страница 12



Ники, как говорили, был любимым племянником и обожаемым сыном Малыша Джонни. Даже четверо его сыновей любили этого сорванца, и Ники с детства привык к мысли о том, что любое его желание в семье будет выполнено. Именно по этой причине многие держались подальше от Ники.

— Чертов дождь! — сказал Даго Ред Ла Рокка высоким, с хрипотцой голосом, снимая плащ и стряхивая с него воду. — Чертов дождь! Надо бы отменить сегодняшний парад.

— Нет, Ред, — запротестовала одна из проституток, крепкая румяная блондинка, с тягучим техасским произношением. — Я никогда не видела парад «Марди Грас»[2]. Думаешь, его отменят?

— Дождь не утихает. — Голос Даго был звуковым аналогом наждачной бумаги. Поговаривали, что его голосовые связки были повреждены. Когда-то кто-то давным-давно пытался его отравить. Здорово рискнул бедняга — первое, что приходило всем в голову. С такими, как Ред Ла Рокка, лучше не проделывать подобных вещей.

— Сэл! — поприветствовал его Джимми Вэн, вешая плащ на высокий стул у стойки бара. — Как ты?

— Ничего, — ответил Сэл тихо.

— Красавчик Сэлли, — Даго Ред заметил Сэла. — Красавчик Сэлли. Поцелуй нас, малыш. — Даго Ред засмеялся, и это было похоже на скрежет железа.

Все семеро уселись у стойки: мальчик, девочка, мальчик, девочка.

— Ну, Сэл, — вкрадчивым голосом начал Ники Венезия, — ты ведь бережешь деньги Малыша Джонни?

Сэл не понял, был вопрос риторическим или Ники хотел услышать ответ. Вранье лишь усугубило бы его вину. И Сэл решил промолчать.

— Ты поставил? — спросил Ники.

— Что?

Ники смотрел на него в упор. Смешение разных кровей в Ники сказалось на его внешности: смуглые миндалевидные глаза, смуглая кожа. Ему страстно хотелось быть сицилийцем, в большей степени, чем его родственники. Взгляд его темных глаз был мягким и в то же время холодным, как и голос.

— Ты сделал ставку? — Он кивнул на телефонную трубку, которую Сэл держал в руке.

— Да, — сказал Сэл, положив трубку на место.

— Значит, ты бережешь деньги Малыша Джонни? — Губы его улыбались, но глаза были ледяными, как река в феврале.

Сэл через силу улыбнулся.

— Стараюсь.

— Да, — просипел Даго Ред со смехом, — ты уж старайся, а то я тебе, Сэлли, кое-что отрежу, и будешь ты моей барышней. Ха! Ха! Ха! — Смех его напомнил грохот камней в пустой пивной банке.

Ники тоже засмеялся, а потом сказал:

— Хорошо бы выпить, а то что-то здесь скучно.

— Так ведь холодно на улице, — просипел Даго Ред.

— Всем выпивку, — приказал Ники.

— Вина моим солдатам и сена кобылицам, — пошутил Джимми Вэн, и все засмеялись.