«Нива» встала у перекрестка, у места скрещивания заасфальтированной и грунтовой дорог. На той стороне грунтовки — колодец, на этой — угол церковной ограды. Фокин заранее разыскал в «бардачке» пластмассовый складной стаканчик, привел стакан в рабочее состояние и, не дожидаясь полной остановки, выпрыгнул на малом ходу, поскакал к колодцу. Замолк мотор, покинул заднее сиденье Федор. Игнат ступил на поселковую землю последним. Оглянулся, проводил взглядом Федора. Заглянул за решетку церковной ограды — у свежепобеленной стены могилы, старые, с трухлявыми деревянными крестами. Сергач со вздохом поворотился к погосту спиной и увидел явно выруливающий по направлению к «Ниве» мотоцикл с коляской.
В мотоциклетном седле сидел мент. Наверное, мент. Вместо кителя у деревенского байкера фуфайка, однако штаны милицейские и фуражка ментовская. Под козырьком густые брови, нос сливой и роскошные смоляные усы. Из усов торчит потухшая папироса. Мент лихо осадил трехколесную лошадку впритирку к «Ниве».
— Огонька, будем говорить, разреши прикурить.
— От огонька, — машинально поправил Игнат косноязычного милиционера, чиркая зажигалкой.
— Ты, будем говорить, образованный, проезжий али, бум грить, приезжий?
— Проезжий. — Игнат прикурил и сам. Совместный перекур роднит слабее, чем распитие спиртных напитков, однако тоже сближает.
— Ты, будем так говорить, — усач вылупился на номерные знаки «Нивы», — из Москвы, что ль?
— Из нее. А ты здешний?
— Я, бум грить, власть в Крайнем. Твой, будем говорить, земляк у колодца воду локчет?
— Так точно. Другой земляк в церковь зашел. Мы с телевидения. Передачу «В мире животных» видал? Мы в Еритницу едем тамошнее зверье поглядеть. Ежели понравится, вызовем съемочную группу для съемок живой тамошней природы.
— Шуткуем, будем так говорить? А как, бу грить, документ спрошу? Как? Предъявишь?
— Легко. — Игнат свистнул Виктору, дескать — «иди сюда».
Оттопырив мизинец, Фокин опорожнил энный по счету стаканчик и, вытирая платочком уголки губ, солидно, не спеша, подошел.
— Виктор Анатольевич, покажите, будьте любезны, гражданину начальнику служебное удостоверение штатного сотрудника российской государственной телекомпании.
— С удовольствием. — Выпятив грудь для пущей солидности, Фокин предъявил в развернутом виде ксиву с гербами и печатями.
— Настоящий, будем говорить, пропуск? — Мент уткнулся в удостоверение носом, кося глазом то на фотографию Фокина в корочках, то на самого телевизионного редактора.
