В дома я проникал по канализационным трубам, сквозь щели в полу, неплотно закрытые двери, разбитые подвальные окна.
Еда здесь была очень разнообразная, не такая монотонная, как на складах. В помойках, на свалках, в мусорных бачках всегда можно было найти вкусные куски.
В тот день над портом пронеслась внезапная буря. Сточные канавы и каналы наполнились водой, которая залила норы и проходы. Наша мать торопливо перетащила свой очередной выводок слепых крысят в расположенную выше других нишу.
Дождь лил как из ведра, и вода в колодцах с грозным ворчанием поднималась все выше и выше.
Промокший и замерзший, я бродил по каналам и переходам, чихая, фыркая, кашляя. Я мечтал о том, чтобы спокойно обсохнуть в теплом тихом месте. Напуганный пробравшим меня до самых костей холодом, я громко стучал зубами. Я чувствовал, что должен выбраться наружу, должен найти сухую уютную нору, должен выспаться, согреться и переждать непогоду.
Ведущий в сторону города канал превратился в бушующий поток. В сточных колодцах шумели водопады.
Только под складами пока ещё было безопасно, хотя и сюда уже вторглась влага и на стенах быстро разрастались черные пятна плесени. Забираясь все выше, я оказался на широкой платформе, от которой отъезжали груженые машины.
Я знал, что они едут в город, в согретые уютные жилища людей. Я перебежал через освещенное пространство и вскочил в прицеп, бывший ниже и меньше других. Внутри стояли ведра, веревки и стальные баллоны.
Все здесь пахло знакомо, по-свойски – крысами.
Я заполз в кучу тряпок и мешков. Машина тронулась с места, разбрызгивая колесами лужи. Я слушал, как дождь стучит по брезенту и хлюпает вода под колесами. Машина остановилась, заскрипели портовые ворота. Снова заворчал мотор. Мы едем прямо, сворачиваем, потом сворачиваем ещё раз. Колеса подпрыгивают на булыжниках мостовой.
Город. Несмотря на льющиеся сверху потоки воды, я чувствую его присутствие. Сворачиваем в грязную улочку со множеством выбоин и ям. Машина разворачивается, подскакивает на пороге гаража и останавливается. Здесь не идет дождь, а шум ветра слышится как бы издалека.
Человек открывает дверцу, вылезает из машины. Я моментально покидаю свое укрытие и спрыгиваю в щель между стоящими у стены канистрами.
Человек копается в машине – в том месте, откуда я только что удрал. Я слышу, как он пыхтит, поднимается, выходит, спотыкаясь и мурлыча.
Я не чувствую здесь ни запаха кошки, ни запаха собаки.
Ощущаю тошнотворный запах вина, запах крыс и какой-то новый запах, которого я пока ещё не знаю.
