Полковник был очень велик, у него было квадратное красное лицо и маленькие, плохо подстриженные усы. Он был в старомодном парике.
Я положила сверток на письменный стол, проглотила слюну и не знала с чего начать.
— Что в пакете, гражданка? Что вы хотите?
— В пакете кальсоны, гражданин полковник, а моя фамилия — Клари.
Выцветшие голубые глаза оглядели меня с головы до ног.
— Вы — дочь покойного торговца шелком, Франсуа Клари?
Я кивнула.
— Мы часто играли с ним в карты. Это был достойный всякого уважения человек, ваш отец. Что же я должен сделать с этими кальсонами, гражданка Клари?
— Этот сверток для генерала Наполеона Буонапарта. Он арестован. Мы не знаем, где он, а вы должны знать. В пакете еще пирог. Белье и пирог.
— Что общего у дочери Франсуа Клари с якобинцем Буонапартом? — медленно, не спуская с меня глаз, спросил полковник.
Меня бросило в жар.
— Его брат Жозеф — жених моей сестры Жюли, — ответила я.
— Но почему же пришли вы, а не его брат или ваша сестра?
Он смотрел мне в лицо, и мне показалось, что он отгадал мои мысли, что он знает все.
— Жозеф боится. Близкие родственники боятся, что их тоже арестуют, а Жюли плачет, потому что наш брат Этьен хочет отложить свадьбу. Это потому, что генерал Буонапарт арестован.
— Присядьте, — наконец сказал он, выслушав меня.
Я села на самый краешек большого кресла. Полковник вытащил табакерку и набил обе ноздри. Посмотрел в окно. Он, казалось, забыл обо мне. Потом он быстро повернулся ко мне лицом.
— Послушайте, гражданка. Ваш брат совершенно прав. Какой-то Буонапарт не пара для дочери Клари. Для дочери Франсуа Клари. Ваш покойный отец был очень уважаемым человеком.
Я молчала.
— Этот Жозеф Буонапарт, я его знаю… Он не военный? Но что касается Наполеона Буонапарта…
Я подняла голову:
— Генерала Наполеона Буонапарта!
— Что касается этого генерала… Его арестовал не я. Я выполнял приказ военного министра. Все офицеры, пользовавшиеся симпатией Робеспьера, арестованы.
— И… Что с ним станет?
— Я не знаю.
Поняв по его тону, что мне пора уйти, я встала.
— Здесь белье и пирог. Может быть, вы сможете передать ему?
— Не говорите глупостей. Разве вы не знаете, что он уже не здесь? Его отвезли в Антиб.
Это было как внезапный удар по голове. «Его увезли! Я его больше не увижу!»
— Но должен же он переменить белье, — сказала я невпопад. Слезы покатились из глаз и, хоть я их вытирала, лились и лились без конца. — Не сможете ли вы переслать этот сверток, полковник?
