Жюли расплакалась и запротестовала:
— Не смейте откладывать мою свадьбу! — потом она убежала наверх и заперлась в нашей комнате.
Со мной о Наполеоне они не говорили, так как кроме Жюли никто не догадывается, как я к нему привязана. Никто… Исключая Мари. Я думаю, что Мари догадывается…
После завтрака Мари заглянула в столовую и поманила меня. Я пошла за ней и в кухне увидела Полетт со свертком.
— Пойдем быстрее, пока нас не заметили, — сказала я.
С Этьеном мог случиться удар, узнай он о том, что я отправилась передать кальсоны арестованному Наполеону.
Я живу в Марселе всю жизнь, а Полетт — около года, однако она ориентируется в городе лучше меня. Она быстро нашла комендатуру.
Всю дорогу она болтала, а я была рада, что дома не знают о нашем походе. Маме не нравилась Полетт, потому что она слишком рано почувствовала себя взрослой и держалась чересчур развязно.
Полетт рассказывала о бывшей маркизе де Фонтеней, ставшей теперь м-м Тальен:
— Парижане от нее без ума и называют ее «Богоматерь Термидора». Ее освободили из тюрьмы 9 термидора, и депутат Тальен сразу женился на ней. Представляешь! — Глаза Полетт округлились. — Представляешь, она не носит нижних юбок. Кроме того, ее платья настолько прозрачны, что сквозь ткань видно все, все! Уверяю тебя!
— Откуда ты знаешь?
Но Полетт не обратила внимания на мой вопрос.
— У нее глаза и волосы черные, как уголь. Она ежедневно во второй половине дня принимает видных политических деятелей, и если кто-то хочет достичь чего-нибудь, нужно сказать ей, а она уже все устроит. Я вчера разговаривала с одним мужчиной, который приехал из Парижа. Мы познакомились на площади Ратуши. Он осмотрел ратушу и прогуливался по площади, а я проходила мимо. Мы разговорились. Только ты никому не рассказывай!
Я обещала.
— Да. Поклянись всеми святыми. А то Наполеон не выносит, когда я знакомлюсь на улице. На этот счет у него взгляды старой девы. Послушай, подарит ли мне твой брат Этьен шелк на новое платье? Хорошо бы розовый! Ага, вот комендатура. Мне подождать тебя?
— Я думаю, что мне лучше идти одной, а ты подожди меня здесь. Пожми мне руку на счастье!
Она пожала мои пальцы и обещала ждать.
— Я буду читать «Отче наш», может быть это тебе поможет, — сказала она мне.
Я прижала пакет к груди, быстро пересекла площадь, вошла в здание и попросила доложить обо мне полковнику Лефабру.
Когда меня ввели в большую комнату и из-за письменного стола мне навстречу поднялась крупная, квадратная фигура полковника, я сначала не могла вымолвить ни слова.
