— Эжени, — кричала она мне. — Мой кавалер приглашает вас выпить стаканчик вина.
Но я нырнула в узкие, неосвещенные улицы, окружающие рынок, и опять побежала. В темных уголках прятались влюбленные, слышны были их тихие голоса. Где-то кричали коты. На площади рынка я перевела дыхание. Площадь была освещена несколькими фонарями, и я немного пришла в себя. Я очень боялась темных улиц. Мне стало стыдно, что я такая трусиха. А еще мне стало стыдно, что я живу в прекрасном белом доме, окруженном сиренью и ползучими розами…
Я пересекла площадь и спросила, где живут Буонапарты. Мне указали темную узкую улицу. Третий дом налево.
Жозеф как-то намекал, что они живут в полуподвале. Я нашла лестницу, ведущую вниз, толкнула дверь и очутилась в кухне м-м Буонапарт. Это была большая комната, и углы ее прятались в тени, так как кухня была освещена только одной свечой, вставленной в разбитую чашку. Запах в комнате был ужасный!
Жозеф в бумажной сорочке, без галстука, сидел за столом возле свечи и читал газету. Напротив него Люсьен что-то писал. На столе стояли тарелки с остатками ужина. В темном углу стирали белье. «Плюх… плюх…» Кто-то с ожесточением бил вальком. Комнату наполнял пар от белья.
— Жозеф, — сказала я, — Жозеф!
Он подскочил:
— Кто там? — «Плюх… плюх…» прекратилось, и на середину комнаты вышла м-м Летиция, она вытирала руки фартуком.
— Это я, Эжени Клари.
Жозеф и Люсьен закричали хором:
— Ради господа, что случилось?
— Арестовали Наполеона.
Сначала все молчали, потом м-м Летиция вздохнула:
— Святая Мария, мать Господа!
Жозеф грустно сказал:
— Я это предвидел.
А Люсьен произнес:
— Это ужасно!
Они посадили меня на хромоногий стул изаставили рассказать подробно.
Из соседней комнаты вышел еще один брат — Луи, толстый шестнадцатилетний парень. Он выслушал мойьрассказ и заскулил. Прибежал девятилетний Жером, преследуемый Каролиной. Девочке было всего 12 лет, но она осыпала Жерома такой бранью, которая в ходу, пожалуй, лишь в портовых кварталах. Она пыталась отнять что-то, что он торопился засунуть в рот.
М-м Буонапарт шлепнула Жерома и оттолкнула Каролину. Потом она отняла у Жерома то, что он хотел съесть (это оказалось куском нуги), и разделила лакомство детям пополам. Потом она крикнула:
— Тише, у нас гостья!
Каролина увидела меня и крикнула:
— О, ля-ля! Одна из богатых Клари!
Она подошла к столу и уселась на колени Люсьену.
«Какая ужасная семья», — подумала я и сейчас же осудила себя за эту мысль. Они не виноваты, что бедны, что кухня является гостиной, где принимают гостей.
