Запас слов для ничего не значащей беседы с племянницей у Франчески стал иссякать.
— Что ж, весьма рада видеть тебя такой красивой, — подытожила она, впервые в жизни делая комплимент внешности Джудит. — Ты просто прелесть!
— А я рада, что ты процветаешь, — в свою очередь уколола хозяйку гостья, кивком головы указывая на присутсвовавших вокруг важных особ, осчастлививших своим присутствием дом Франчески. — Кто бы мог подумать, что Билл Шеридан, бедный маленький конгрессмен, сражавшийся за кусок хлеба, пойдет так далеко? — Губы Джудит искривились в улыбке. Или это была презрительная гримаса?
Франческа решила, что именно так оно и было, и почувствовала, как мышцы ее лица едва не свело — настолько сильно она стиснула зубы.
— Кто бы мот подумать? Я, разумеется. И всегда это думала!
Задетая словами Джудит, Франческа хотела было добавить много еще, но воздержалась, решив, что время для этого не слишком удачное. К тому же Билл что-то говорил о забвении дурного — старой вражды, старинных обид. Он, правда, не проинструктировал, как в подобном случае ей следует поступить. Ведь это трудно, ужасно трудно… особенно если учесть, что именно из-за Джудит они были вынуждены убраться из штата, который привыкли считать своей родиной.
Все, что она смогла сделать, это как можно меньше времени проводить рядом с Джудит. Но снова и снова она задавалась вопросом: зачем Джудит явилась к ней в дом? Это было выше ее понимания. Ведь не затем же, в самом деле, чтобы обмениваться с хозяйкой булавочными уколами и заниматься фехтованием словами. И только ли для того пригласил ее племянницу Билл, чтобы продемонстрировать ей свое нынешнее процветание? Дескать, взгляни-ка, милашка, каков я сейчас! Оцени важных гостей и великолепный дом, мое личное королевство, где я самодержавно правлю…
Нет, это было бы слишком просто, а Билла никто бы не упрекнул в излишней простоте. По-видимому, ее, Франчески, первоначальная теория все-таки справедлива во всех отношениях, и Билл пригласил Джудит, чтобы каким-нибудь образом отплатить ей за прошлое. Но такая месть в свою очередь могла вызвать непредсказуемые последствия — Джудит и сама считалась мастером интриги.
Нависшее было молчание нарушил Ред, с самым естественным видом восхитившись происходящим:
— До чего же у вас здорово, тетя Франческа. Я просто умираю от желания познакомиться поближе с дядюшкой Биллом и очаровательной именинницей. Но если она хотя бы наполовину так же хороша, как ее мама, мы все рискуем попасть в затруднительное положение.
