Рыбацкие сети, еще зеленые ивовые «морды», камышовые садки, готовые – струганые и крашеные – весла, долбленые челны, густая душистая смола в бочках, горы встрепанной пакли для конопатки лодок, любой толщины смоленые белые пеньковые и мочальные снасти, парусный холст, уключины, якоря – все это занимало больше половины астраханского торга.
Тимошка Кошачьи усы проходил по торгам, высматривая знакомцев среди рыбаков, стрельцов и посадских, но, исходив все ряды, никого не нашел.
Пробраться в Астрахань, разыскать знакомцев, да сговорить стрельцов и посадских к восстанию, да до прихода Разина согнать из города воевод, устроить казачий порядок и, распахнув астраханские ворота, выйти батьке навстречу с городскими ключами – вот о чем мечтал молодой казак...
Он оставил за спиной рыбный торг. Дальше широкую степь за городом занимали арбы на высоких колесах, запряженные спесивыми верблюдами, вьючные ослы, волы, целые табуны лошадей, стада баранов и тут же шерсть, шкуры, мясо. Среди владельцев коней, ногайцев и черкесов, расхаживали скупщики и астраханские жители, покупали живых барашков, мясо, молоко, кумыс, звериные шкуры, живых ловчих птиц и битую дичь.
Тимошка пошел по конным рядам. В этой толпе продавцов и покупателей он обращал общее внимание богатым убранством: на нем были зеленые сафьяновые сапожки, шапка кабардинской смушки с золотым галуном, бархатный голубой зипун нараспашку, под зипуном – кизилбашской тафты золотистого цвета рубаха. Шелковую опояску Тимошка снял от жары, нес в руке, похлопывая ею себя по голенищу. Он останавливался возле торговцев, продававших коней, слушал, как торговались, и шел дальше. Спутник его тоже пошел по городу – попытать удачи во встречах с астраханцами.
– Эй, купец! Что-то ты мне обличьем знаком! Ты чей? – окликнул Тимошку какой-то посадский.
– Батькин, али не видишь! – с усмешкой ответил тот.
– Коня торгуешь? Купляй моего. Во конь – так уж конь! – подхватил второй посадский, державший коня в поводу.
Тимошка бойко взглянул на него.
– И то сказать – конь! – согласился он. Обошел вокруг. – Грудь-то клином, ноги-то четыре, и кажна нога в двадцать пуд!.. Да то еще баско красно, что левое око с бельминкой. За такого коня сто рублей бы не жалко!
Лукавые черные глаза Тимошки весело и задорно посмеивались над хозяином и конем. Он ловко приподнял верхнюю губу коня.
– И зубов давно нет – не укусит! Ух, кусачих боюсь! – насмешливо продолжал паренек. – Я бы разом купил скакуна, да тебя-то обидишь: чай, дед еще твой на нем смолоду камни возил!
