– Велика напасть! – пренебрежительно отмахнулся Федор. – Мы к Болдину устью только струги смотреть!
– До стругов поезжай, а дале – ни шагу, – разрешил отец. – Да к делам пора обыкать: перво с нами поедешь в Приказну палату. Мать поесть велела бы дать, там скажи.
В белых сенях накрывали стол, ставили блюда.
– Боярыня, нам недосуг, – выходя одетым, сказал воевода. – Наскоро лишь закусить.
Спешить, казалось, и некуда, но боярину не до еды.
– Да много ли тут, боярин! Пироги со стерлядочкой, да икорка, да...
– Брось! Квашена молока дай да хлебушка свежего. То нам и в путь, – беспокойно сказал воевода.
– Хоть икорки! – настаивала боярыня.
– Рыбное с молоком не идет.
– А хлеб-то ржаной – аль боярская пища?!
– В обед расстараемся, Машенька-свет, а ныне – дела! Вишь, к обедне и то недосуг, – прервал воевода. – Ты птичницу не забудь отодрать за потраву. Тепличну клубнику павлинам скормила, проклятая баба!..
Наскоро похлебав, торопя за собой брата и сына, воевода вышел во двор.
Конюх торопливо разбирал дрожащими пальцами конскую гриву, выплетая одною рукою тесьму, другой проводя гребешком по волнистому волосу.
– Сказывал, с вечера заплетать для волны, – строго сказал воевода.
– Ей-богу вот, с вечера... – заикнулся конюх.
Боярин ударил его в подбородок серебряной рукояткой плети.
– Божишься еще!..
– Прости, осударь боярин, проврался! – на коленях воскликнул конюх, зажав окровавленную бороду.
Вереница конных помчалась от воеводского дома: четверо стремянных стрельцов, два конюха с заводными лошадьми, воевода с братом и старший сын воеводы Федор, одетый в платье стрелецкого сотника.
По пути сам боярин ударил плетью в ставень князя Семена Иваныча Львова. В ту же минуту стольник Семен выехал из ворот своего дома в сопровождении одного холопа.
– Слыхал, Семен, вести? – спросил воевода.
– Слышал, боярин. К тебе было выехал...
– Отколе прознал?
– Лазутчик меня взбудил час назад, пришел на ладье с верховьев...
– Где лазутчик?
– Угнал назад, воевода боярин...
В Приказной палате они замкнулись. Боярин развернул на столе чертеж Московского государства, и все склонились над ним.
– Писать царицынску воеводе, тотчас дал бы вести в Казань голове Лопатину, чтобы нам разом с ними ударить. Лопатин с верховьев погонит воров к низам, а мы снизу досюда вот, к Черному Яру приспеем. Тут бой, – указал Прозоровский, ткнув пальцем в Черный Яр. – Согласен, Семен Иваныч?
– Поспеть бы, боярин!
– Как струги? – обратился боярин к брату.
