«Песий сын, поутру заплетает! Отдеру! Сказано, с вечеру плесть!.. Сколь раз говоришь – толку чуть!» – подумал боярин.
Он беззвучно пошел в сад.
Садовник вышел ему навстречу с полным ситом тепличной клубники – первой ягоды.
– С добрым утром, боярин-батюшка! Накось отведай, – сказал он, протягивая сито.
Боярин захватил горсть из сита, высыпал в рот, смакуя сок, переминался с ноги на ногу, щурясь от солнца, давил языком ягоду, проглотил и ловко стрельнул изо рта в кусты залпом зеленых корешков.
– Зелена! – заключил он.
– Укажи не спешить. Обождать бы денек, то поспели бы лучше, – поклонился садовник.
– Завтре оставь, не сбирай.
– Черешни цветут, боярин. Добры будут черешни. И пчелки на солнышке вьются...
– Ладно. Смороду смотри береги от червя. Пойдем винограды глядеть. Да поставь ты сито, кому оно! Слей водицы помыться.
Садовник поставил сито в траву, ковшом из бочки черпнул воды, только что привезенной с Волги. Боярин подставил пригоршни; умываясь, пофыркивал, трепля мокрую черную бороду.
– Рушничок? – готовно спросил садовник.
– Так лучше, пускай просвежит...
Подставляя легкому ветерку мокрое лицо, боярин пошел по саду вперед. С бороды на халат вишневого цвета стекала вода.
Они пришли на лужайку, уставленную жердями, вокруг которых вились цепкие виноградные стебли. Свежие листики, не крупнее листьев смородины, уже покрывали упругие завитки стволов и зеленых стеблей. Боярин присел на корточки возле них, ревниво щупая пальцами в дорогих перстнях влажность и рыхлость почвы.
– Птичья помета в полив добавил? – строго спросил он садовника, сдвинув густые серебристые брови.
– Во всем – как учили, боярин...
– Добро взрастим, то осенью самому государю, буди он здрав, пошлем в дар...
– На Москву?! Не сопрел бы в пути! – заметил садовник, словно бы виноград уже зрел на стеблях.
– Кизилбашцы из-за моря возят – не преет! Чего ему преть! Учат в стружке держать...
– Мыслю, боярин-свет, собирать его надо не дюже спелым в дальний путь-то...
– Увидим. Купец обещал, армянин, что досмотрит. Как будет спелее, совета даст... Смотри, от червя, ото ржавчины береги...
– Раз по десять на день гляжу, князь-боярин. Куды ни пойду, все опять ворочаюсь сюды.
– Ну, гляди!
Боярин крякнул, вставая, схватился за поясницу. Садовник его подхватил под руку.
– С трудов, сударь, спинка неможет. В баньке с медом парь, пользует... Пчелы медок-то несут!
Пошли к ульям. Тут шла работа: летали к колодам тысячи пчел, гудели, как ратные трубы.
