Ус наблюдал за волнением Степана.
– А сколь ныне людей у тебя в ватаге? – спросил он.
– Ныне у нас не ватага, а войско. Тысяч пять.
– И все справно?
– Все справно: пушки, пищали, мушкеты, пороху вволю, ратному делу обучены ВСЕ. Запорожское войско четыреста сабель прислало. Алеша Протакин с тысячью конных пришел... Да ты не о том помысли, Василий, – а сколь у бояр?
– Выходит: твоих тысяч пять да моих тысяч сорок, а встанем войной – и все сто набегут. Так-то и дрогнут бояре, – уверенно сказал Ус.
Разин вспыхнул.
– Побойся ты бога, Василий! Отколь у тебя сорок тысяч?! Пятьсот человек бы ладно! – воскликнул он, возмущенный наглою ложью Уса.
– Чудак ты, Степан! По домам мужики. Как хозяйство-то кинуть? Весна ведь – и пашут! А надо станет, не сорок – и сто сорок тысяч встанут!
– Без хлеба мужик – не воин, честной атаман! Отсеются – встанут с ружьем! – выкрикнули из толпы мужиков, слушавших всю их беседу.
– Вот ты и помысли, Степан, сколько нас нынче, – продолжал между тем Василий. – Нас – весь народ! Нас – русская сила! Вот сколько нас! Помысли сам, кого больше – дворян али черни людской? Ты крикни народу, что ружья даешь на бояр, – а там и считать принимайся!..
– Ишь ты! – поддразнил Степан.
Его увлекла дерзкая мысль Василия. У него закружилась голова, но он боялся сразу поверить в эту мысль и сам себя охлаждал насмешкой...
– Кипит вся земля, Степан Тимофеич, – продолжал Ус. – Атаманов повсюду немало – и ты атаман, и я атаман. А кого народ изо всех из нас большим поставит?
– Может, тебя! – ревниво сказал Разин.
В этот миг он подумал, что Ус в самом деле больше, чем он, достоин того, чтобы стать впереди.
– Может, меня, – спокойно ответил Ус. – А может, тебя, Степан... Ты моложе. Тебе, поглядеть, сорока еще нет, и здоров и славен. Ты сам к народу иди. Не к одним казакам да стрельцам, а к народу! Всему народу стань головой и вожом. А вожом стать – не легкое дело, не то что разбойничьим атаманом. Надо, чтобы народ тебе сам поверил, чтоб люди дома покидали, жен и детей, да к тебе под великую руку шли...
– Под великую? – вдруг со смущенной усмешкой недоверчиво переспросил Разин.
– Стыдишься сам величаться? – понял его Василий. – А ты не стыдись, не девица! Слыхал я, как в Астрахани стречали тебя. Не золотом ты покупал астраханский народ. К Приказной палате сколь люда тебя провожало? Сколь здравиц кричали тебе?! Вот где твое величанье. Народ-то ведь слыхом слыхал, что ты воин победный, ты кизилбашцев на суше и на море бил, бояр не страшился, дворян казнил, ан тебе государь даровал прощенье. Так, стало, ты сила!.. Народ силу любит. А коли такая-то сила сама за народ – тогда что?! Народ за тобой куды хочешь пойдет...
