— Ну, восстанавливайся... в смысле Кузькина.
Демидова ужасающие, немыслимые вещи поведала мне. Пьяная Кузнецова подошла к ней перед началом сцены «у фонтана» и сказала: «Ты бездарь, ты интриганка, ты пользуешься связями» и т. д. и т. п.
— А я и так-то самоедством заражена и тут думаю: может быть, она права.. А Славина — мне это рассказали девочки из ее окружения — задумала уничтожить меня физически. Достала книгу черной магии и в спектакле Уильямса по действию вливает мне воду в ухо. Так однажды, говорят, она влила мне воду, которой омывали труп.
Это что же такое, Господи! Это трудно представить себе в бреду и чаду, в современном-то мире, в современном-то театре! Ой, батюшки-светы!!! Мне так стало жаль ее, что захотелось укутать, как младенца, и защитить на своей груди в прямом смысле.
В сцене она надела на себя столько нарядов из кожи, лис, тюля, юбок, ремней, блях, что я потерял ее задницу, запутался, где сиська, где меховая шапка. Краска Любимова — высморкать две ноздри и вытереть пальцы о майку — выстрелила аплодисментами. Я доказал ему, что не разучился ни работать, ни играть. В каждом публичном разговоре он говорил: доказывай себе и другим необходимость восстановления «Кузькина». В «Кузькине» есть темы вечные и, кроме того, там ряд блистательных актерских работ, что бывает не так часто. Зачем же ими разбрасываться? Значит, театральная задача на будущий сезон передо мной поставлена, а приехать работать он собирается (объявил на публике) в середине января и на длительный срок. И, конечно, все его пребывание было сплошной белый конь... Публикация в «Московских новостях» — потрясающий провидческий документ. Слава Богу!! Мягкой тебе посадки в благословенном Иерусалиме, дорогой наш шеф. Написал письмо Горбачеву — вот над этим-то документом и работали Филатов с Губенко 16-го числа, когда Леонид закрывался у Петьки, а Губенко, по рассказам Веньки, читал его под столом... прячась.
На Рогожской под сплошными портретами Филатова сфотографированы Губенко, Болотова, Филатов, Щацкая, Смехов, жена, девица из университета и корреспондент. Это был обед в моей бывшей квартире. «Я радуюсь, великородный витязь, что кровь его с отечеством мирится». Хочется петь и валять дурака. Вот, а еще говорят — смиряй себя молитвой и постом. Постом у меня не выходит, ни половым, ни столовым, а молюсь регулярно и завсегда... конечно, формально часто... но в Бога верую как умею.
20 мая 1988 г. Пятница
