— Давай бидончик. Я воду хозяйке отнесу. А ты ступай, говори с хозяином.
Баба Лена пошаркала по улице, а Вика подошла к Максу. То, что сразу бросилось в глаза, так это Максов взгляд. Он изменился. Изменился до такой степени, что Вика даже испугалась. Там не было в помине прежней уверенности, насмешливости, некоторого снобизма, присущего Максу. Вика не поняла — что там, у Макса в глазах?
— Здравствуйте, Вика. А я вас жду.
— Здравствуйте, я это поняла.
— Мы можем поговорить.., где-нибудь?
Он оглянулся вокруг несколько беспомощно, словно кругом были улицы незнакомого города. Нет, пожалуй, в городе он сориентировался бы побыстрее. Там бы он без труда отыскал место для разговора.
— Идемте.
Вика привела Макса на склон, откуда хорошо просматривалась деревня. Вверху за их спинами вырастал сосновый лес, а вокруг открывали мордочки ромашки.
— Я очень рад, Вика, что вы приехали.
— Да? А я, честно говоря, не понимаю, зачем я здесь. Марине я как бы и не слишком нужна, она вся в новых идеях…
Она чуть не продолжила: «А Никита…» — но вовремя остановилась. Еще не хватало жаловаться Максу на Никиту. Совсем уж…
— Да? Вы уже говорили с ней? Вы заметили?
— Заметила ли я, что моя подруга изменилась? Да это бросается в глаза! Впрочем, я ее такой когда-то знала. Но представляю, что значит ее превращение для вас.
— Марина рассказала мне, что вы дружили, что… Впрочем, это не важно. Я хотел спросить вас. Я ничего не понимаю, Виктория. Все было так хорошо. Ну, до Марининой болезни. И вот…
— Все было хорошо? — Вика искоса глянула Максу в лицо. — Что вы имеете в виду?
— Меня устраивала наша жизнь с Мариной. Я никогда ей ни в чем не препятствовал. Не давил на нее, не изводил ревностью. Ни в чем не отказывал. Откуда эта неприязнь? Ведь Марина была между жизнью и смертью. Я пережил такое мгновение, я, кажется, рассказывал вам? Из этого опыта вынес вывод: надо дорожить близкими людьми. Даже на брата по-другому стал смотреть. А Марина… Она сделала противоположный вывод. Не хочет меня больше видеть. Почему?
Макс вглядывался в Вику своими ореховыми глазами, в которых теплилась надежда. Еще недавно, в квартире Макса, когда она застала его пьяным за разглядыванием семейного альбома, она была готова высказать ему в лицо всю обиду за Марину, за ее нереализованные мечты, за то, что он так и не понял свою жену и не пытался понять. И не догадывался столько лет, что жил с тенью настоящей Марины. Эх, как Вика была зла на него тогда! А теперь его поверженная спина среди ромашек вызывала у нее сострадание.
