Решительный отказ Лиз продолжать среднее образование в школе Св. Этельбурги расстроил их всех. Экономика миссис Бенсон предсказала, что такая непокорность убьет ее бабушку. Ничего подобного, конечно, не случилось. Наоборот, упрямство Лиз придало старой даме новые силы, и ее последние годы были озарены почти открытой враждебностью к внучке, в которой она начала распознавать собственную силу воли.
Когда Элис (вынужденная в пику матери принять сторону Лиз) заметила, что девочка пошла в Мартина, старуха изрекла тоном, как ей казалось, не допускающим возражений:
– Мужчины – другое дело.
На что Лиз ответила вопросом:
– Почему?
К этому времени она разработала собственные методы.
– Если вы попробуете меня заставить, – заявила она, – я спрячусь на каком-нибудь пароходе и найду себе работу.
Как раз тогда во всех газетах писали об одной тринадцатилетней новозеландской девочке, которая проделала именно это, и семья не могла счесть угрозу Лиз невыполнимой и ни с чем не сообразной.
– Чего же ты хочешь? – неуверенно спросил Мартин, когда его мать воззвала к нему, как к отцу, а потому верховному вершителю судеб своей дочери.
– Я хочу учиться вместе с Лайшей в ее школе, – ответила она прямо, рассчитывая, что чудовищность такого требования обеспечит ей приемлемый компромисс.
Так и произошло. В конце концов они согласились отдать ее в один из больших частных бэрфилдских колледжей, отличавшийся неприятным пристрастием к экзаменам. Она была принята и начала новый период жизни в качестве «Лиз». Каждое утро она уходила в колледж, встречала за углом Лайшу, шла с ней вместе часть дороги, и дружба, с которой безмолвно смирились, поскольку иного выхода все равно не было, продолжалась по-прежнему.
Теперь, когда они учились на одном факультете, эта дружба стала еще крепче.
Лайша спрыгнула с автобуса и перебежала улицу. Ее хмурое лицо говорило о том, насколько серьезно ее задел утренний разговор с отцом.
– Э-эй! – крикнула Лиз, и лицо Лайши сразу прояснилось.
– Ты спасаешь меня от безумия, – сказала она, встряхивая густыми волосами. – О родители, родители!
