– Дамка! Дамка! Ты что? – Кельвин тряс Яну за плечо. – Ты почему плачешь?
– Я? – Яна оторвалась от пламени и поняла что по шеке ее действительно катится слезинка. – Не знаю, я человека убила. Двоих людей… Живых. Они жили, росли, чего-то хотели… – Яна всхлипнула снова.
– Не надо, это все глюки. И измены. Гони их к черту, тот кто хочет жить вместо тебя, тот не имеет права жить.
Кельвин протянул руку и скомкал в пальцах пламя свечи. Лицо Лося померкло и исчезло, за ним исчезло лицо человечка с ножом из шеи. Дым от погашенной свечки взвился вверх и исчез. И тут кто-то зажег свет. Стало сразу просторно и весело.
– Гимн! – провозгласил Космос. – Исполняется на мотив «От улыбки»! Старинный гимн хиппи! – уточнил он на всякий случай.
И дружный хор весело затянул:
От подкурки будет всем ништяк,
От подкурки фенька клевая сплетется,
Дядя мент не треснет нам в пятак
И на вписке вкусный хавчик заведется.
И тогда наверняка заколотим косяка,
Оглянувшись, нет ли милиционера?
Головастики спешат превратиться в лягушат,
А в олдовых превратиться пионеры!
Яна слов не знала и подпевать не могла, но все равно было очень смешно. Пока снова и снова повторяли последние строки припева, Яна успела спросить у Ежа кто такие «олдовые», а Еж ей путанно объяснил, что «олдовые» – это старые хиппи, а «пионеры» – молодые. Тут вмешалась Мышь и стала вдруг объяснять кто такие «гопники» – ей послышалось, что разговор идет о гопниках. Ежик сказал что «гопники» – это стриженные, но Мышь возражала, что не обязательно стриженные, а просто любая уличная шпана, которая шляется и ищет кому бы треснуть в пятак.
Без подкурки будет сломан кайф,
Без подкурки всем обломно и голимо:
Злые предки станут портить лайф
И на трассе драйвера проедут мимо.
– Я ни слова не понимаю! – улыбнулась Яна.
– А ничего не надо понимать, это музыка! Слушай ее и подпевай припев!
И тогда уж наверняк – соберется весь тусняк
И устроит демонстрацию фрилава!
Пусть ништяк придет к вам в дом, пусть минует вас облом,
И в заначках не кончается халява!
Последний куплет повторили еще несколько раз и песня закончилась. Космос снова что-то пел, были и смешные песни и грустные, затем взяла гитару Мышь и спела какую-то протяжную песню на незнакомом языке, а когда Яна спросила что это за язык, Мышь ответила что-то непонятное про язык эльфов средиземья. «Опять гонит», – решила Яна. Затем Мышь выходила на кухню и вернулась оттуда, ругая какого-то парнишку, который оказывается под шумок забрался в радиоприемник, достал мешочек, заколотил в беломорину конопли и самовольно покурил там же на кухне. Вид у него был зашуганный, и Мышь его громко стыдила. Затем снова пел Космос, который исполнил свою знаменитую песню про «яйца».
