— Балаган? Какой балаган?
— Цирк? Решил отвлечь барышню от черных мыслей и жутких реалий?
— Вроде того, — пожал плечами Маэстро.
— Ну надо же… Заботливый.
— Это плохо?
— Это хорошо. Но я если и боялась, то самую малость, правда.
— Тем лучше.
— Я не подведу тебя, Влад.
— Я и не сомневался.
— — Так куда мы теперь?
— К морю. Отдыхать. Пока есть такая возможность.
— В смысле?
— Позагораем, поплаваем. Поныряем.
— Ты знаешь, я уже так нанырялась, что… до конца жизни хватит.
Вертолет, барражируя где-то вдали, развернулся, пошел на следующий круг.
— Мы что, к морю на этом паленом джипе покатим?
— Бросим. — Маэстро Улыбнулся. — Продавать — нет ни времени, ни покупателя, ни желания. Добрые люди подберут. Так что — собирай пожитки.
— Да у меня и пожитков никаких. Только то, что на мне. Маэстро, у тебя хоть план какой-то есть?
— А как же! «Таварыщ Малыновскый, у вас есть план? Нэт? Тогда мы будзм курыть, план таварыща Жюкова».
— Маэстро! Я серьезно?
— А если серьезно, то зачем нам план? Ну как…
— По пунктам. Первое: кто против нас работает? Какими силами? Какие цели преследует? Кто осуществляет оперативное руководство? Кто отдает приказы по существу? Знаем мы ответы на все эти вопросы?
— Нет.
— А значит…
— Нужно провести разведку?
— Угу. Но линии фронта — нет, противника, окромя винтокрылой машины ГАИ, задействованной, скорее всего, втемную, — тоже. А без ответа на вышеперечисленные вопросы нас просто сцапают, а дальше — как в народной телепесие: «Галина Бланка буль-буль, буль-буль…» Скверная перспектива, а?
— Да не боюсь я, Маэстро, и ты, судя по всему, меня вовсе не напугать хочешь, а наоборот. Нет?
— Дед. И бабка при нем. Так за какую линию фронта войти, чтобы взять языка?
— Не знаю я. Но ты-то знаешь?
— Обязательно. Подхватывай!
Маэстро подал девушке тяжеленный баул; сам два таких же закинул на плечи.
— Что там у тебя? — спросила Аля. Оружие.
И куда столько?
— В хорошем хозяйстве и сухарь — бублик, и стакан — за два. Сдается мне, скоро на этом милом побережье станет жарче, чем теперь. И немудрено. Лето.
По крохотной тропке, прорезанной в обрыве и окруженной со всех сторон чахлыми кустами, они спустились к морю. Там, внизу, на идеальном песчаном пляже, усыпанном телами редких в этот день отдыхающих, казалось, был совсем другой мир.
Вялая многодневная лень витала сонным заплывшим призраком над всем и всеми. Люди приехали отдыхать и желали за свои деньги отлежать с чувством.
Море вблизи было блекло-мутным, штилевым; мужчина и девушка расположились там, где обрыв доходил почти до воды, у высоких камышей, на гладком галечном пляже.
