— Дун из пустоты умудрился создать гигантскую финансовую империю. На Капитолии с ним никто не сравнится, а ведь он достиг совершеннолетия всего одиннадцать лет назад, — ответил Грей. — То, что он творит с Италией, для него абсолютно нехарактерно.
— А это означает, что либо он ведет игру не сам, либо…
— Нет, играет он сам, это закон, и компьютер подтверждает его выполнение…
— Либо он намеренно ведет игру к проигрышу.
Даже по телефону было слышно, как Грей пожал плечами.
— Но зачем ему это?
— Я хочу встретиться с ним.
— Он не согласится.
— На нейтральной территории, там, где никто из нас не сможет продемонстрировать свою силу.
— Герман, ты не знаешь этого человека. Если ты не контролируешь эту территорию, значит, ее контролирует он — или будет контролировать к тому времени, как встреча состоится. Нейтральной территории быть не может.
— Я хочу встретиться с ним, Грей. Хочу выяснить, что он творит с моей империей.
И Герман вернулся к дисплею смотреть, как революция в Англии выжигается каленым железом. Каленым-то каленым, но не до конца. Компьютер показывал, что по Уэльсу и Шотландии до сих пор бродят вооруженные отряды восставших, а в Лондоне, Манчестере и Ливерпуле заседают подпольщики. Дун, должно быть, тоже это видел. Но решил не обращать внимания. Проигнорировал он и то, что в Германии набирает силу еще одно революционное движение, что разбойники грабят фермеров в Месопотамии, а в Сибирь проникает Китай.
Осел.
Ткань умело сотканной империи начала расползаться.
Телефон послал тихий зуммер во встроенный в подушку гибкий динамик, и Герман проснулся. Не открывая глаз, он буркнул в наволочку:
— Я сплю, пошли все к черту.
— Это Грей.
— Ты уволен, Грей.
— Дун говорит, что согласен встретиться с тобой.
— Пускай мой секретарь назначит встречу.
— А кроме того, он говорит, что встретится с тобой только в том случае, если в течение тридцати минут ты прибудешь на станцию В246.
— Но это же в другом секторе, — завопил Герман.
— Что ж, видно, он не хочет облегчать тебе жизнь.
Герман застонал, выбрался из постели, нацепил костюм не первой свежести, вывалился из квартиры и помчался по коридорам. Было раннее утро, и в это время суток коммуникационные трубы функционировали с перебоями, но Герман таки успел на подземку. Он запрыгнул в трубу и с пересадками добрался до станции В246. Народу здесь было куда меньше, чем в секторе, где жил Герман. На платформе его поджидал молодой человек, ростом чуть выше Германа. Он был один.
