Обычное дело — няня всегда высказывала вслух то, о чем Идона думала.
Она вышла из кухни в сад, пытаясь заставить себя мыслить ясно и четко, и решила послать за поверенным отца в Барнет.
«Вообще-то, — подумала девушка, — это следовало сделать еще несколько дней назад».
Она тяжело переживала смерть отца и, как натура чувствительная, ничего не делала, с какой-то детской верой надеясь, что рано или поздно все само собой уладится.
Но никуда не денешься — надо продолжать жить, и ей придется узнать, что же все-таки произошло в Лондоне.
То, что отца могли застрелить на дуэли, казалось невероятным. Идона всегда полагала, что дуэли между джентльменами — скорее акт чести, они редко кончались смертью или серьезными ранами.
Даже отличный стрелок обычно ранил противника в руку. При виде первой крови считалось, что честь восстановлена, и поединок прекращался.
Отец был прекрасным стрелком, и было невероятно, что он не выиграл дуэль. И, кроме этого, не верилось, что противник именно хотел убить его.
Домой отца привезли двое друзей; они сказали, что он умер мгновенно: пуля попала в сердце.
Зная, что он живет недалеко от Лондона, они привезли его в закрытой карете.
Тело отца отнесли наверх и по указанию Идоны положили на большую, закрытую пологом кровать, на которой он всегда спал.
Прежде чем Идона пришла в себя и могла расспросить как следует, что произошло, или хотя бы узнать их имена, они уехали, сообщив лишь, что отец убит на дуэли.
Позже она упрекала себя за то, что не поговорила с этими джентльменами, но в тот миг она была настолько потрясена, что мысли путались и она плохо соображала.
Доктор, которого она знала еще с детства, засвидетельствовал смерть отца.
Он тихо и сочувственно рассказал Идоне, что отец не страдал. Действительно, на его лице застыла слабая улыбка, будто происходящее развлекало его.
«Как ты мог оставить меня, папа?» — задавала вопрос Идона, целуя на прощание отца в холодную щеку.
Этот вопрос она снова и снова задавала себе.
Теперь, направляясь к двери, чтобы открыть, она думала, что, должно быть, поскольку сама она ничего не предприняла, мистер Маккомбер, поверенный отца, не дожидаясь, когда за ним пошлют, решил приехать, полагая, что в его услугах есть необходимость.
Однако, открыв дверь, Идона увидела незнакомого мужчину лет сорока, с седыми висками, поразительно похожего на Маккомбера.
— Это Овертон-Мэнор? — спросил он, четко выговаривая слова.
— Да, — ответила Идона.
— Дом покойного Ричарда Овертона?
