Бертилла не нашлась, что возразить на это.
Про себя она считала, что по долгу совести ей следует уехать в Саравак как можно скорее.
Но не могла же она в самом деле уехать туда в одном вечернем платье, в котором явилась к Хендерсонам и которое, как она не без оснований полагала, сильно пострадало от прогулки по лесу.
— Предоставьте все мне, — решительно произнесла миссис Хендерсон, и в эту минуту Бертилла была счастлива ей покориться.
За ленчем она узнала, что лорд и леди Сэндфорд в полной безопасности и уже перебрались из неудобного помещения, где они ночевали, в дом плантатора в нескольких милях отсюда.
— Я известил их о том, что мы здесь и устроились очень хорошо, — сообщил Бертилле лорд Сэйр.
— Очень рада, — ответила она. — Я не хотела бы, чтобы леди Сэндфорд беспокоилась обо мне.
— Правильнее было бы уехать вам вместе с ней, когда пожар только начался, — сказал лорд Сэйр.
Но при этом он улыбнулся, и Бертилла поняла, что он вовсе не упрекает ее.
— Я предпочла бы уехать с вами, — честно призналась она. — И… миссис Хендерсон так добра.
— Если вас беспокоит то, что она тратится на вас, — понизив голос, проговорил лорд Сэйр, — то позвольте вас заверить, что Хендерсоны очень богаты и могут себе позволить быть щедрыми.
Бертилла ответила ему кроткой улыбкой — в благодарность за то, что он понимает и щадит ее чувства.
А он подумал, что, несмотря на одолженное ею нарядное платье, несмотря на улыбку, в растерянности этой девушки есть что-то трогательное.
Впервые в жизни он испытал желание защитить женщину и уберечь ее от тяжелых и неприятных ощущений.
В прошлом если кто и нуждался в защите, так это прежде всего он сам.
«Богини» вроде Гертруды да и прочие его возлюбленные вполне могли сами постоять за себя и своими силами добиться в этом мире всего, чего хотят.
Вопреки женственности их облика по сути они были истинными амазонками, женщинами, готовыми сражаться за все, чего им хотелось.
А Бертилла совсем другая…
Дело не просто в том, что он от души стремился успокоить ее, когда ей становилось страшно; дело в том, что она всегда казалась слишком маленькой и неуверенной в себе, чтобы оставаться одной.
Глядя, как она отворачивается от него и смотрит в сад, залитый солнцем, лорд Сэйр понимал, что она опасается, как бы не стать обузой для него.
Любая другая женщина в подобных обстоятельствах требовала бы его внимания, считала бы себя вправе повелевать им и при этом претендовала бы на лесть и на всеобщее сочувствие.
