Через несколько секунд она почувствовала на лице первые капли и услышала, как они застучали по обшивке лодки. Они упали и на бумаги, которые изучал Уинстон.
— Это просто смешно! — сказал он с досадой. — А я-то думал, что знаю мотор вдоль и поперек!
Он схватил какой-то инструмент и наполовину исчез в отверстии. Снаружи торчали только ноги, и Марина подумала, что он сейчас промокнет.
Она хотела было спуститься в каюту, как на нее обрушился шквал дождя такой неистовой силы, что за несколько секунд она вымокла до нитки.
Но хуже всего было то, что лодка так и ходила ходуном на волнах, и Марина боялась сдвинуться с места, чтобы не поскользнуться на мокрой палубе и не упасть.
И тогда она решила, что лучше всего просто сидеть на палубе. Дождь безжалостно, до боли хлестал ее по лицу и плечам, прикрытым лишь тонким муслином прилипшего платья.
Она долго так сидела, прежде чем Уинстон выполз из машинного отделения.
— Ничего не могу найти, — сказал он раздраженным тоном. — Думал, это поршни, но я проверил все до единого.
Марина беспомощно смотрела на него сквозь завесу дождя.
— А почему это вы не в каюте? — строго спросил он.
— Такая качка, я боялась даже двинуться.
— Я помогу вам.
— Да какой теперь смысл? Я уже промокла, мокрее не стану.
Он улыбнулся:
— Вы не испугались? Она покачала головой:
— Я страшно рада, что у меня нет морской болезни.
— Прекрасно, это уже удача, и лучше, если она будет не единственная. Похоже, нам придется задержаться здесь надолго.
Он подобрал себе еще какие-то инструменты и снова сунул голову в машинное отделение.
Марина терпеливо ждала.
Дождь уже пошел на убыль, но от сильного ветра море бушевало пуще прежнего.
Лодку раскачивало в разные стороны, и то и дело набегающая волна разбивалась о корму, окатывая Марину холодным душем.
Прошло не меньше двух часов. Наконец Уинстон поднялся на ноги и, держась за поручни, попытался завести мотор.
Сначала двигатель молчал, потом затарахтел и тут же смолк.
Это уже что-то обещало, и Марина быстро поднялась и подошла к Уинстону.
— Вы думаете, что нашли поломку? — спросила она.
— Надеюсь, — ответил он. — Порвался провод. Я починил его, но он может не выдержать.
Он снова попытался завести мотор — он поработал пять-шесть секунд и опять замолк.
Уинстон снова полез в двигатель и через десять минут появился.
На этот раз мотор ожил и наконец заработал нормально.
Марине показалось, что оба они затаили дыхание в ожидании, но никаких перебоев не было — мотор работал как часы.
