– Может быть, в тумане… – предположил Толбот, потом сквозь его скучную серьезность пробилась привычная замедленная улыбка. – Я не знаю, сэр. Сначала… впрочем, нет, не знаю. Перечисляю факты, и все…
– Стало быть, он дотягивался до руля через мертвое тело? – уточнил Банколен.
– Похоже на то. Ездил долго, – бак почти пуст.
– Между смертью шофера и тем моментом, когда мы увидели автомобиль, – рассуждал Банколен, – прошло несколько часов. Он все кружил и кружил, вверх-вниз по улицам, весело катался… Думаете, сумасшедший, инспектор?
Толбот кивнул:
– Совершенно верно, сэр, сумасшедший. Настоящий. Вот почему… Ну, не важно. В задней части машины, – продолжал он, выпрямившись на стуле, – вообще никаких отпечатков. Все в полнейшем порядке. Нет отпечатков и на позолоченной головке трости. Наверно, аль-Мульк прикасался к ней только вот в этих белых перчатках…
Он умолк, когда Банколен потянулся к перчаткам. Детектив тщательно их рассматривал, поднеся близко к лампе. Глаза его расширились, потом вдруг внимательно прищурились на ладонь правой перчатки. Перчатки из превосходной лайки, отделанные замшей. Кончики пальцев, включая большой, испачканы черной пылью; посреди ладони широкая полоса.
Банколен поднял глаза, в ошеломлении неподвижно уставился куда-то в дальнюю даль, челюсть у него отвисла.
– Проклятье! – буркнул он. – Неужели возможно…
– Что, сэр?
– У меня нет оснований поверить, – бормотал про себя Банколен, – и все-таки лишь при этом могут остаться такие следы. Да, все совпадает! Даже тень совпадает! – Он резко повернулся ко мне: – Джефф, вспомните! Аль-Мульк выходил из клуба вчера вечером в этих перчатках?
– Да, – подтвердил я, – хорошо помню, да.
– Вы не заметили, правая уже была испачкана?
Я восстановил картину в памяти, вспомнил, как аль-Мульк поднял руку в смешном протестующем жесте, выставив ладонью вперед правую руку в перчатке…
– Нет, – сказал я. – Она была абсолютно чиста.
– В чем вообще дело, сэр? – поинтересовался Толбот.
– Потерпите, инспектор. Я пока не уверен в своей правоте. Аль-Мульк был в перчатках? Конечно. Вот чем они интересны. О, благословенная мода! О, истинный денди! Он был в перчатках! – Француз бросил перчатку на стол и откинулся в кресле, удовлетворенно кивая. – Нет, инспектор! Вы не услышите ни единого слова, пока я его не докажу или не опровергну, а вы, сэр Джон, угостите меня лучшим обедом во всем Лондоне… Ну, инспектор, есть у нас еще факты?
Толбот смотрел на него подозрительно, играя напряженными желваками на квадратных скулах; даже его кривой нос выражал подозрительность.
