Он отвел взгляд и, нагнув голову, принялся рассматривать складки ее юбки. Несмотря на головокружение, Сесилия вновь невольно залюбовалась его волосами — густые, темные и прямые, они выгодно подчеркивали аристократические черты его лица.
Не вставая с пола, он рассеянно провел тыльной стороной ладони по черной ткани и уронил руку себе на колено.
— Ты и вправду так сильно любила его, Сесилия? — тихо спросил он после долгого молчания.
— Что, простите?
Лорд Делакорт холодно улыбнулся:
— Ты любила Уолрафена? Мне казалось, что ты уже сняла вдовий траур.
Только тут до Сесилии дошел смысл его вопроса.
— А, вы про платье! Нет, милорд, дело в том, что я собираюсь идти на похороны.
Задумчивое выражение на лице Делакорта сменилось удивлением.
— На похороны? Сесилия спохватилась.
— О Господи, я же опаздываю! — Кое-как сев на диване, она растерянно уставилась на Делакорта. Что она здесь делает?
Дэвид неодобрительно покачал головой, но все же подал ей руку.
— Спасибо, — поблагодарила Сесилия. — Мне нужно ехать, и немедленно!
Не успел Делакорт возразить, как вернулась Этта с маленьким свертком влажной ткани.
— Нет-нет! — запротестовала Сесилия, отмахиваясь от горничной, которая попыталась положить сверток ей под затылок. — Мне не нужен лед. Вели подать карету!
Не поднимаясь с колен, Дэвид быстро взглянул на служанку.
— Про какие похороны говорит леди Уолрафен?
Сесилия ответила вместо Этты:
— Разве Амхерст не сказал вам про мое письмо? Одну из наших девушек нашли мертвой — ее убили. В глазах виконта вспыхнула тревога.
— О Боже! Здесь, в миссии?
Превозмогая боль, Сесилия покачала головой.
— Нет, на Перл-стрит. Позапрошлой ночью. — Она взглянула на Этту. — Китти уже уехала? Служанка кивнула.
— Да, полчаса назад вместе с Мэг Макнамара.
Опершись на диван, Сесилия встала. Делакорт проворно подхватил ее под локоть, и она машинально приняла его помощь.
— Я ничего не знаю ни про какое убийство, — взволнованно заявил Дэвид. — Если бы Амхерсту принесли записку, он бы обязательно ее прочитал. Вчера леди Килдермор растянула лодыжку, и он хлопочет над ней, как курица над цыпленком.
Внезапно Сесилии захотелось смеяться — несомненно, это сказались последствия травмы головы.
— Если он курица, то кто тогда ты? — спросила она, все еще держа его под руку. — Мартовский кот? Делакорт нахмурился:
— Не пытайся увести разговор в сторону. Ты плохо себя чувствуешь и должна остаться здесь.
Его голос обрел прежнюю уверенность, и это слегка отрезвило Сесилию. Какие шутки могут быть у нее с этим виконтом — безнравственным, распутным бездельником?
