Дэвид снова обнял ее.
— Ох, Сесилия! — пробормотал он, уткнувшись ей в волосы. — Ты должна понимать… если мы оба этого хотим, то здесь нет ничего грешного.
— А ты… хочешь? — неуверенно спросила она. — Ты хочешь меня? Дэвид усмехнулся.
— Так сильно, что мне даже больно, глупышка. — Он лег на нее и снова поцеловал. Какая же она красивая и какая хрупкая! Слишком хрупкая. Ну что ему с ней делать? И с самим собой тоже?
Приподнявшись, Дэвид раздвинул ей ноги и осторожно, всего на дюйм, проник в неизведанное дотоле Эльдорадо.
Сесилия, содрогнувшись от нового приятного ощущения, начала двигаться ему навстречу.
Дэвид принял ее ритм. Это было так необычно! И так чудесно!
Сесилии и в голову не могло прийти, что можно испытывать с мужчиной такое наслаждение, но все же ей хотелось большего.
— Пожалуйста, Дэвид, — вздохнув, попросила она.
— Не сейчас, — произнес тот шепотом.
— Сейчас, немедленно! — умоляла Сесилия.
— Нет! — выдохнул он, но внезапно, глухо застонав, полностью погрузился в ее лоно.
Острая боль пронзила все ее тело, но как-то незаметно уступила место наслаждению. Наконец-то их тела слились воедино.
— О Боже! — благоговейно прошептал Дэвид, откинув назад голову и закрыв глаза. На его красивой шее вздулись жилы, все тело было предельно напряжено.
— Тебе не больно? — спросил он еле слышно, почти нечеловеческими усилиями обуздывая себя.
— Н-нет, — выдавила она, чувствуя, как его плоть пульсирует в ее утробе. Боль окончательно прошла, и теперь ей хотелось, чтобы он начал двигаться. Сесилия страстно содрогнулась и приподняла бедра, схватив его руками за ягодицы.
Дэвид моментально открыл глаза.
— Не надо! — выкрикнул он. — О, всемогущий Господь! Не… не подымайся! И не толкайся! Прошу тебя, Сесилия, не двигайся вообще!
Град за окнами перешел в моросящий дождик, и комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь шумным дыханием Дэвида.
— Тебе неприятно? — тихо спросила она, подняв руку, чтобы откинуть волосы с его лица.
— Еще как приятно, Персик, — пробормотал он. — Так приятно… что, мне кажется, я сейчас умру.
Она старалась делать так, как он просил, — то есть лежать смирно, не шевелясь, но ее нога непроизвольно скользила по его ноге, а бедра выгибались ему навстречу. Ослепляющие ощущения приближались. Дэвид негромко вскрикнул, но Сесилия все теснее прижималась к нему, желая чего-то такого, чего и сама не могла понять.
— Пожалуйста… — всхлипнула она, — прошу тебя, не останавливайся!
Дэвид посмотрел на нее потемневшими от всепоглощающего желания глазами.
