— Ты права, — улыбнулась Фредерика. —Лондон уже вторгся в Ричмонд и даже в Эссекс. А здесь такой покой — настоящий рай на земле.
Джейни тоже улыбнулась, но ее лицо выглядело усталым.
— Я развесила здесь ваши платья, мисс. А теперь спущусь вниз, чтобы погладить платье, которое вы наденете к ужину.
— Спасибо, Джейни, — поблагодарила ее Фредерика. — Но я хочу сначала немного вздремнуть. И тебе советую сделать то же самое. Мне сказали, что ты будешь жить с какой-то Куинни. Наверное, это одна из служанок.
Джейни сморщила нос.
— Видела я ее, — проворчала она. — Очень бойкая девица. Фредерика насторожилась:
— Тебе будет трудно с ней ужиться? Джейни смутилась.
— Нет, что вы, мисс, — заверила она Фредерику, — она настроена вполне дружелюбно. Ну, я, пожалуй, пойду.
Однако, как только за ней закрылась дверь, Фредерика обнаружила, что отсутствует дорожный несессер с ее умывальными принадлежностями, хотя она видела, как один из слуг нес его наверх. Наверняка его оставили в апартаментах. В комнате была сонетка, но Фредерика решила не звонить, потому что успела заметить, что в доме мало слуг, а снова звать Джейни ей не хотелось.
Фредерика вышла и направилась к лестнице — чудовищному сооружению в якобинском стиле из резного дуба, почерневшего от времени. Она без труда нашла апартаменты, которые показала ей Хелен. И тут она заметила, что дверь в женскую спальню чуть приоткрыта. Странно. Этим этажом почти не пользовались, как сказала Хелен, и эта комната пустовала в течение нескольких лет. Она осторожно толкнула дверь, петли которой были хорошо смазаны. Из комнаты донесся слабый нежный аромат сирени. Фредерика почувствовала чье-то присутствие и даже попятилась от неожиданности.
Бентли?
Муж стоял спиной к двери возле одного из узких окон, раскинув руки в открытом проеме. Он смотрел в сад, и во всей его позе чувствовалось напряжение. Она хотела было войти, но тут Бентли, издав какой-то сдавленный звук, оттолкнулся от окна и повернулся. Было похоже, что он дрожит всем телом. Он пересек комнату, подошел к высокому шкафу с полками из красного дерева и рывком открыл его дверцы, как будто опасаясь, что внутри прячется сам сатана.
Шкаф был пуст. Бентли довольно долго стоял, уставившись в его глубину. Как ни странно, но Фредерика даже через всю комнату почувствовала, как усилился удушливый, тошнотворно сладкий запах сирени. Грубо выругавшись, он захлопнул дверцы и отвернулся. Но одна дверца снова раскрылась и раскачивалась, внушая суеверный ужас, в надвигающихся сумерках. Не заметив этого, Бентли принялся расхаживать по комнате, и его шаги гулким эхом отдавались от стен.
