Теперь, когда в комнате был свет, я могла получше рассмотреть эту чудесную картинку — «Маша Климова на цепи».
И даже в трех экземплярах, потому что в этой комнате стоял старый запыленный трельяж.
Мне сразу захотелось схватить стул и начать бить им по чему попало, что подвернется под руку, и начать можно было именно с трельяжа, не потому что я в нем видела себя, а потому что зеркала очень эффектно бьются. Но я сдержала себя от этого порыва.
Теперь, уже при свете, я стала рассматривать, насколько хорошо я прикреплена к стене.
Сначала я осмотрела наручник с приделанной к нему цепью, подергала ее. Нет, тут, кажется, бессмысленно пытаться что-либо сделать: рвать цепи — это не то, что у меня хорошо получается, даже если бы я работала в цирке, я не выбрала бы себе такого аттракциона.
Я подошла к стене и снова посмотрела, как эта цепь вделана в нее. Кажется, надежно. На всякий случай я снова взялась за цепь и подергала ее. С этим было все ясно. Я снова вернулась к наручнику.
Как и каждый, в кино я видела, как люди иногда открывают наручники булавкой, шпилькой или другими подобными вещами. Что получается у кого-то, может получиться и у меня. И я стала искать у себя в карманах что-нибудь такое.
И я сразу нашла — ключи. Ключи от квартиры, и от своей, и от Сережкиной, и от его мастерской. Были на месте и ключи от машины. Нет, не на месте, они лежали не в том кармане, куда я их привыкла класть, когда не брала с собой сумочку. Ну правильно, Владислав же отгонял мою машину.
Но это ладно, главное — снять наручники.
Сережкины ключи были на обычной стальной проволоке, плотно свернутой колечком в спираль.
Я сняла сначала оба ключа, положила их обратно в карман, а потом стала пытаться распрямить эту пружинку. Я бы согласилась сломать еще хоть несколько ногтей (тем более их теперь все равно придется все подрезать, раз уж один сломан), лишь бы у меня это получилось, но проволока оказалась очень жесткая.
Я так разнервничалась (а попробуйте не нервничать, когда вас посадили на цепь!), что у меня ничего не получается, что отшвырнула эту проволоку в сторону и стала от злости, как дура, стаскивать с себя наручник.
Нет, никакая я не дура! Одной рукой я ухватилась за наручник и стала вытягивать из него кисть другой руки, и вдруг почувствовала, что моя кисть начинает вылезать из него.
Мужики придумали эти штуки для самих себя, и правильно — женщину все равно не удержишь ни от чего никакими замками, если она этого не захочет или чего-то очень захочет.
