Крылья ворона | страница 40
Слабый издевательский смешок зазвенел в его мозгу.
Волк всегда волк, — насмехался невероятно красивый женский голос, говоря на странном наречии, которое он каким-то образом понимал.
Лириэль закрыла уши ладонями.
— Она слышала нас, — безнадежно прошептала дроу. — Фиодор, оставь меня.
— Нет.
— Ты не понимаешь! Никакой мужчина не может встать между жрицей и ее богиней и остаться в живых!
— Ну и что? Ты же не жрица.
— Я была ею, — сказала Лириэль, — и Ллос не собирается отпускать меня.
— У нее нет выбора, — твердо ответил Фиодор. — Никакой бог, никакая богиня не может силой заставить свободную душу поклоняться себе. Ты хочешь быть свободной от нее?
— Да!
— Скажи ей это.
— Я уже говорила.
— Еще раз, — убеждал Фиодор, — и потом еще. Откажись от бога трижды, и все ваши связи с ним будут разорваны. Так говорится во всех старинных преданиях.
Похоже, попробовать стоило. Лириэль кивнула и сделала глубокий вдох.
— Госпожа Ллос, я не твоя жрица. Мать Ллос, я больше не твое дитя, — прошептала она.
Холод стал сильнее. Лириэль видела, что лицо ее друга побледнело, губы стали синевато-серыми. Страх за него вновь вернулся к ней, и она попыталась вырваться. Фиодор покачал головой, сильнее прижимая ее к себе, и укутал их обоих своим плащом. Общее тепло заструилось по их телам, гоня прочь тьму и стужу.
Дроу и ее рыцарь, едва дыша, прижались друг к другу и ждали ответа темной богини.
Время шло, и они не слышали ничего, кроме голосов занятых работой матросов да плеска воды за бортом.
Лириэль выскользнула из объятий Фиодора и шагнула вперед. Тень, бежавшая перед ней в лунном свете, была ее собственная — тень маленькой стройной дроу, расправившей плечи и дерзко вскинувшей голову.
Она подавила мгновенную слабость облегчения и тускло улыбнулась Фиодору.
— Когда я в следующий раз начну тебя дразнить насчет твоих заплесневелых сказок, напомни мне об этой минуте.
— Лучше нам обоим забыть ее, — возразил он. — Все это принадлежит прошлому, и пусть там и останется.
— А оно останется? — Голос ее был неожиданно серьезен.
— Ты должна сделать так, чтобы осталось. Не произноси это имя. Не делай ничего, что могло бы способствовать ее возвращению.
— Эй, Первый Топор! — окликнул грубый мужской голос.
Они оба обернулись на зов. Фиодор непродолжительное время носил этот титул и был боевым вождем Руафима. Некоторые из сражавшихся тогда рядом с ним плыли сейчас на «Нарвале».
Несколько моряков бросили работу и недоуменно таращились на дроу и ее спутника, пытаясь понять причины необъяснимой вспышки Лириэль. Большинству, однако, было не до этого — они перевязывали раненых, скидывали за борт трупы булливагов и смывали с палубы кровь. Один мужчина стоял отдельно от остальных, указывая на луну окровавленной шваброй. Фиодор узнал его, это был Хальрик, седой ветеран, бывалый воин и моряк. На фоне луны взмахивали темные птичьи крылья, и вид их был ему знаком.