Но и подруги, которых она затмевала красотой, не отставали в злословии.
Бекки Олдвэй, якобы пришедшая утешить Энэлайз, смотрела на нее с таким любопытством с примесью злорадства, что Энэлайз очень хотелось залепить ей пощечину,
Но самая бурная реакция была у брата Эмиля. Услышав все городские сплетни, он вихрем влетел в гостиную, где была сестра. Его глаза гневно сверкали.
— Негодяй! Подлец! Изменник! Предатель! — закричал он сердито.
— Но только не своей армии, — улыбнулась Энэлайз, надеясь шуткой унять гнев Эмиля. Ей совсем не хотелось обсуждать с братом то, что вызывало в ней такое страдание.
— Может, я с тобой и соглашусь, но он все равно подлец, — сказал Эмиль. — Поставить тебя в такое положение, сделать твое имя достоянием всех этих сплетников — это непростительно!
— Ну что теперь об этом говорить, Эмиль? — ответила Энэлайз. — Бывают вещи и похуже.
Эмиль взглянул на нее.
— Я предполагал, что он может и не посчитаться с тобой. Так оно и вышло. Неужели ты не видишь этого? Теперь люди будут сплетничать, что ты уступила ему. Ты даешь им основание так думать, потому что стала затворницей и перестала бывать в обществе. Знаешь, ты не должна так себя вести. Тебе нужно бывать в обществе и показать им всем, как мало тебя все это затронуло.
У Энэлайз слезы хлынули из глаз, и она повернулась лицом к брату.
— Но, Эмиль, вся беда в том, что это очень затронуло меня. Видишь ли, я влюбилась в него.
— Не может этого быть. Ты же ведь знаешь его так мало, — сказал он.
Энэлайз пожала плечами, а Эмиль, немного помолчав и подумав, снова продолжил:
— Ну, даже, если это все так и произошло, ты все равно не должна позволять им знать о твоих чувствах!
— Почему? Что из этого? — спросила она. — И какое мне дело до того, что они думают обо мне? — воскликнула Энэлайз в сердцах. — Ты сейчас похож на маму. Все, что ее беспокоит, так это «честь семьи», а что касается моих чувств, так до этого никому нет дела. Когда она услышала об этом, то тотчас же сказала мне:
«Ну, слава Богу, что ты не наделала ничего дурного и не влюбилась в него, как сделала та бедняжка Маккин, влюбившаяся в картежного шулера в прошлом году. Как переживала по этому поводу ее семья. Не думаю, что я смогла бы пережить это». Вот, что значит это для нее, Эмиль. Но, честно говоря, брат, я ничего другого от нашей матушки не ожидала. Но ты, Эмиль…
Эмиль нахмурился. Лицо его было озабочено. И вдруг Энэлайз поняла, что он был таким же, как и их мать, как и все в обществе. Имя и репутация для него были важнее всего.
