— Александровну, — подсказал Губарев.
— Диночку? — Лицо женщины озарилось улыбкой. — Конечно!
— Замечательно! Я вам больше не нужен? — обратился директор к Губареву. — Мне сейчас должны звонить из мэрии Москвы. Важный разговор.
— Пока нет. Я хотел бы побеседовать с вами, — обратился майор к Наталье Григорьевне. — Где это лучше сделать?
— Мы можем поговорить в кабинете реставратора. Сегодня его нет.
Губарев встал и пошел за Натальей Григорьевной. Когда они вышли в коридор, она обернулась к нему:
— Вы давно видели Дину?
— Да нет…
Серые волосы Натальи Григорьевны были собраны в старомодный пучок.
— Как она там?
— Об этом после. Не на ходу. Навстречу им попадались сотрудники музея, с любопытством смотревшие на Губарева.
— Вот пожалуйста, — Наталья Григорьевна распахнула дверь. За столом, заваленным картинами, сидел худой седой мужчина лет пятидесяти.
— Ой, Семен Михайлович! Я думала, вы сегодня не придете.
— Как видите, я — здесь, — лаконично сказал реставратор.
— Мне надо побеседовать с человеком. Это из милиции. Ты не оставишь нас одних?
На лице мужчины ничего не отразилось. Он встал и молча вышел.
Губарев огляделся. Реставрационная была заставлена картинами, деревянными рамами разных размеров. Некоторые из них были с затейливыми узорами и завитушками.
— Садитесь сюда, — Наталья Григорьевна вытащила из угла стул и поставила его около стола. Сама она села на стул реставратора.
Губарев посмотрел на нее. Худое лицо без тени косметики, тонкие губы.
— С Диночкой что-то случилось?
— Не с ней. С ее мужем. Его убили. В глазах Натальи Григорьевны что-то промелькнуло. Жалость? Растерянность?
— Какой ужас! — Она приложила ладони к щекам. — Как это произошло?
Губарев кратко рассказал ей.
— Бедная Диночка! Мы все так радовались за нее, когда она вышла замуж. Так радовались!
— Да? — Губарев и не знал, что сказать на это.
— Она ведь была такой… невзрачной, незаметной. Никто и не думал, что ей удастся устроить свою личную жизнь. Но она всегда была очень умненькой. Поступила в аспирантуру. Собиралась писать кандидатскую. Если бы не замужество…
Губарев не понял: в этих словах звучала не то радость, не то сожаление… Майору вдруг захотелось посмотреть, как выглядела Дина Александровна в то время.
— А у вас сохранились фотографии той поры?
— Конечно! Мы любили устраивать праздники, отмечали все дни рождения. Фотографировались на память. У нас целый памятный альбом есть. Хотите, покажу?
— Да.
— Подождите меня здесь.
