— Ну что же. Спасибо. — И Губарев поднялся со стула. — До свидания.
Но в ответ он услышал только сдавленные всхлипывания.
Когда они вышли из клиники, рядом с милицейской «девяткой» стоял припаркованный темно-зеленый джип.
— Не иначе, «лошадка» Юлии Константиновны. А кстати. Вить, вот тебе и первый вопрос: откуда у секретарши деньги на джип? С зарплаты в шестьсот пятьдесят долларов джип не купишь. Это точно! А второе. Не подозрителен ли тот факт, что на другой день после смерти начальника она явилась на работу с опозданием?
— Как вы далеко мыслите! — поддел его Витька. — Не понравилась вам Юлия Константиновна.
— Да она меня чуть по стенке не размазала! Девчонка, а стерва до мозга костей. Что с ней дальше-то будет?
Вопрос о будущем Юлии Константиновны повис в воздухе. Всю дорогу до работы они молчали. Губарев смутно чувствовал, что он еще намается с этим делом. Когда убивают людей «без страха и упрека», это означает, что придется основательно поработать. Мотив убийства спрятан слишком глубоко, и так просто на поверхность его не вытащишь!
Если смотреть на себя в зеркало не прямо, а сверху вниз или снизу вверх, то можно было несколько минут не отрывать взгляд от своего лица. Быстро подкрасить губы и наложить румяна. Только очень быстро. За две минуты. Если же смотреть на свое лицо дольше, то можно было заметить в нем существенные изъяны. Оно все было перекошенным, асимметричным. И с годами его непохожесть на другие нормальные лица должна была усиливаться. Тогда я буду напоминать Бабу-ягу из детских сказок, думала Надя, отодвигая зеркало. И что?.. Этот вопрос она отодвигала от себя так же, как зеркало. На расстояние. Потому что не на все вопросы можно ответить. А есть такие, ответ на которые режет хуже ножа.
Или еще один вопрос. Не из легких. Почему на одного человека все наваливается разом? Как будто бы кто-то сидел и копил неприятности в одну кучу, потом сложил их в мешок и вывалил. На меня. Не подумав, а выдержу ли я это? Или согнусь и сломаюсь? Но предъявлять претензии, по большому счету, было не к кому! Если только к жизни… Но жизнь не вступала в диалог, а только молча выдавала одни «дары» за другими.
Все началось с того, что умерла мать. Сгорела от рака. За полгода. Наде было тогда четырнадцать лет. Прошлая счастливая жизнь рухнула в один момент. Как карточный домик. Отец стал выпивать. Приводить женщин. Надя замкнулась, ушла в себя. Она никак не могла смириться с потерей матери. И жила, как во сне. Ей казалось, что она вот-вот проснется и все будет по-старому. Но она не просыпалась. Жизнь шла своим чередом. Все было мерзким, противным, ненастоящим.
