Еще бы, ведь она не считает его своим законным господином.
— Может, ей просто неинтересно смотреть состязания? — Дунстан сплюнул на землю. Он хмуро обозревал разодетых дам, собравшихся под ярко-желтым навесом, натянутым для них на другой стороне поля. — В конце концов, это мужские игры.
— Верно. — Хью вновь обратил свой взгляд в сторону шатров, надеясь среди толпы отыскать Бенедикта.
— Я помню времена, когда женщин вообще не допускали на турниры, — со вздохом продолжал Дунстан, — а вот теперь это стало модным. Разве они что-нибудь смыслят в рыцарских поединках?
— Ждать больше нельзя, — бросил Хью. — Винсент уже почти готов. Прикажи привести моего коня.
— Да, милорд. — Дунстан подал сигнал оруженосцу, державшему под уздцы черного боевого коня Хью.
Хью в последний раз окинул взглядом толпу зрителей. Элис по-прежнему там не было.
— Черт побери, я проучу эту девицу! Широкоплечий, с окладистой бородой и маленькими, жадно поблескивающими глазками мужчина вышел из расположенного неподалеку шатра и направился к Хью.
— Слышал о вашем приезде. Не иначе как собираетесь сбросить с лошади Винсента Ривенхоллского?
Хью не выразил радости при виде бородача:
— Говорят, сегодня удача была на твоей стороне, Эдуард.
— Моя добыча — отличный боевой конь и доспехи Элдена Гранторпского, — довольно ухмыльнулся тот. — Оставил сэра Элдена барахтаться в грязи со сломанной ногой. Ну и видок, замечу, у него был! Крутился точно перевернутая черепаха.
Хью ничего не ответил. Он недолюбливал Эдуарда Локтонского. Этот человек был на несколько лет старше его. Жестокий бесчестный наемник продавал свой меч любому, кто готов был заплатить запрашиваемую им цену. Впрочем, быть наемником — само по себе не преступление. И неизвестно, как сложилась бы судьба самого Хью, если бы его не взял на воспитание Эразм Торнвудский. Он избежал сей печальной участи, но при иных обстоятельствах вполне мог избрать путь наемника.
Неприязнь Хью к Эдуарду была вызвана другими причинами. Наемник был, несомненно, опытным воином, но крайне грубым и с дурными манерами. До Хью доходили слухи, что, движимый тайными страстишками, он брал силой молоденьких девушек. А последний слух, разнесшийся по округе, был и вовсе ужасен: несколько месяцев назад двенадцатилетняя девочка, прислуживающая в таверне у дороги, стала жертвой его похоти и вскоре умерла. Хью не знал, верить ли слухам, хотя склонялся к тому, что это вполне могло быть правдой.
— Готово, милорд. — Оруженосец с трудом сдерживал разгоряченного коня.
