— О, Крофт!
Мерси спрятала свое лицо на груди Крофта, вдыхая терпкий запах его тела.
— Я хочу увидеть, как ты оживешь в моих руках, как акварель оживает на бумаге. — Крофт чуть оторвался, медленно повернул ее спиной к себе. Когда Мерси попыталась слабо сопротивляться, не понимая, что он задумал, Крофт прошептал:
— Не мешай мне, дорогая. Открой глаза.
Мерси повиновалась и обнаружила, что смотрит на их отражение в зеркале. Она была невероятно изумлена, увидев свой собственный томный взгляд под опущенными веками. Она видела свое горевшее желанием тело, и это напугало ее. Ведь и Крофт видел его, ее откровенное приглашение, сочетание чувственной мольбы и женского приказания. Если бы рядом не было его, то Мерси, увидев свое отражение в зеркале, испугалась бы, решив, что серьезно заболела. Но Крофт был рядом, и зеркало также отражало его пылающее страстью лицо. Желание светилось в его золотых глазах.
Крофт, внимательно наблюдая за выражением ее лица, начал медленно раздевать ее. Медленно и уверенно двигались его пальцы от пуговицы к пуговице. Когда блузка была расстегнута, он снял ее с Мерси и отбросил в сторону. А потом, ни на мгновение не отрываясь от ее горящих глаз, сжал ее груди в своих руках.
Мерси почувствовала, как приятная слабость разлилась по всему ее телу. Она посмотрела в зеркало, очарованная своим собственным отражением в объятиях Крофта. Ее мягкие округлые груди покоились в его Руках. Она смотрела, не в силах оторвать свой взгляд, как нежно он провел большими пальцами по розовым соскам, заставляя их возбужденно сморщиться.
Она схватила его за руки, боясь нового прикосновения, ибо всякий раз, когда он дотрагивался до нее, она переживала странное чувство, что-то среднее между болью и наслаждением.
— Пожалуйста, — удалось произнести ей. — Я не… Это все так странно…
— Ты очень чувствительна. Я догадывался об этом. Неужели ты думаешь, что мои ласки могут принести тебе боль?
Крофт, едва прикасаясь, кончиками больших пальцев очертил каждый сосок нежной линией. И ни на мгновение не отрывал своего напряженного, проникающего в душу взгляда от отражения Мерси.
Она чуть слышно застонала, когда ее соски еще сильнее набухли. Это ощущение было почти невыносимым. Боль, страстное желание и обжигающая чувственность. Все слилось в едином огне. Мерси медленно опускала ресницы, пока совсем не скрылись от ее взора их пылающие отражения в зеркале. Она прошептала:
— Когда я с тобой, то не знаю, чего ждать в следующее мгновение. Иногда граница между болью и наслаждением бывает совсем незаметной. Скажи, ты всегда знаешь, где эта граница?
