— Я хочу коснуться твоей груди. — Бакстер осторожно потянул вниз коротенькие рукава.
Лиф платья опустился, обнажив ее до пояса. Она вздрогнула, когда свет лампы упал на тугие соски. Все ее тело томилось желанием — восхитительное, невероятное, волнующее ощущение. Она приглушенно охнула, когда Бакстер накрыл ее груди ладонями.
— Ты прекрасна. — Его голос низкий и хриплый, сделал слова невнятными.
Он провел большими пальцами по полукружиям ее груди. Шарлотта чувствовала, что ей не хватает воздуха. Осталось только сводящее с ума желание вдохнуть его опьяняющий, мужской запах, и она глубоко вздохнула.
Непонятное волнение росло внутри нее. Она судорожно мяла, комкала в пальцах ткань его сорочки. Голова ее откинулась назад.
— Бакстер, это немыслимо.
— Да. — Он наклонил голову и захватил ее сосок зубами.
— О Боже. — Она быстро развязала его галстук и дрожащими пальцами нащупала застежки его сорочки.
Он застыл.
— Не делай этого.
Она оставила его слова без внимания, распахнула рубашку и просунула руки внутрь.
— Черт возьми! — Бакстер стоял, не шевелясь, будто ожидая удара, которого ему все равно не удастся избежать.
Она нетерпеливо прикоснулась к нему, наслаждаясь теплом, исходящим от сильного тела. Пальцы ее скользили по его груди сквозь жесткую курчавую поросль, затем она обхватила его сзади и провела ладонями по спине.
Она почувствовала под пальцами шероховатую кожу и все поняла. Бакстер был жестоко изранен.
Теперь настал ее черед замереть от неожиданности. Она подняла голову и взглянула ему в лицо:
— Ты был ранен?
— Три года назад. — В глазах его застыло мрачное выражение. — Но раны давно зажили.
— Что это было?
— Кислота.
— Боже правый. Несчастный случай в лаборатории?
Он невесело усмехнулся:
— Можно сказать и так.
— О, мне так жаль. Наверное, было очень больно?
— Теперь уже нет. Но у шрамов неприглядный вид. Подожди, я потушу свет. — Он отступил на шаг.
— В этом нет нужды. — Медленно, осторожно она стянула рубашку с его плеч и бросила ее на ковер. Теперь ей стали видны бледные шершавые рубцы на его правом плече. Она зажмурилась, представив себе всю боль, которую ему привелось испытать.
— Шарлотта…
— Ты напрасно думаешь, что вид твоих ран может вызвать у меня отвращение. Единственное, что имеет значение, — это то, что они зажили.
Она нежно коснулась одной из отметин на его плече, оставленных кислотой. Затем приподнялась на цыпочки и поцеловала ее. Бакстер вздрогнул. Она продвинулась губами по его шее к губам.
